Цвет судьбы

Мы попрощались, но еще долго я сидела, не в силах сдвинуться с места, заново привыкая к своему сиротству.

Итак, Марисса – не моя дочь. Дочери у меня нет.

Мой ребенок умер. И никогда, никогда ко мне не вернется.

В тот день я долго бродила по скалистому берегу вблизи яхт-клуба. Должно быть, я все-таки сошла с ума – ни один человек в здравом рассудке не отправился бы на прогулку к морю холодным зимним днем, под порывами пронзительного ветра.

Стоя на берегу и глядя на стылую серую воду залива, я спрашивала себя, какого черта делаю здесь, так далеко от своей реальной жизни. Или я в самом деле самозванка, бегущая от собственного прошлого?

Разумеется, на это можно возразить, что я бежала от вполне реальной опасности – бандитов, требующих выплатить долг умершего мужа. Но сама я знала: дело не только в этом. Не случайно я скрылась в самом дальнем уголке чужой страны. Я искала здесь что-то для себя.

Что же? Способ забыть о том, как сложилась жизнь? Зачеркнуть прошлое, начать с чистого листа… Но разве это возможно? Кому под силу исправить былое?

Быть может, со мной что-то не так. Какая нормальная женщина с легкостью покинет родные места, сменит имя, профессию, стиль жизни? Станет скрывать само свое «я» от людей, которые с такой готовностью открыли ей сердце и доверили самое дорогое?

Определенно, только сумасшедшая могла поверить, что Марисса и есть ее давно потерянная дочь, воскресшая из мертвых и возвращенная какой-то неисповедимой игрой судьбы.

Как же я хотела, чтобы она оказалась моей дочерью! При виде плюшевого мишки что-то пробудилось во мне – проснулась давно утраченная надежда. На миг я поверила, что в мире есть место чуду. Что все произошло так, как и должно: судьба забрала девочку, которую я не смогла бы вырастить в шестнадцать лет, и подарила ей любящую семью.

Однако надежды рассыпались. Марисса – не моя дочь. К моему потерянному ребенку она не имеет никакого отношения. А тот ребенок мертв и никогда ко мне не вернется. Сосущее чувство пустоты, ощущение, что история не закончена, – все эти чувства, преследовавшие меня двадцать лет, ровно ничего не значат. Боль потери, только и всего.

В кармане куртки зазвонил телефон; я, погруженная в свои мысли, подскочила от неожиданности и, стянув зубами варежку, полезла за мобильником. На дисплее высветилось: «Доктор Райан Хэмилтон». Негнущимся от холода пальцем я нажала кнопку ответа.

– Привет! – поздоровалась я.

– Привет, Кейт, – негромко ответил он.

Порыв ветра бросил мне в лицо пригоршню снега, и я повернулась к ветру спиной.

– Как дела?

– Не очень. Прости, что сообщаю такие новости, у тебя и без того был тяжелый день… Глэдис все хуже. Похоже, эту ночь она не переживет.

Я развернулась и торопливо зашагала по дороге к дому.

– Мне очень жаль. Могу я что-нибудь сделать?

– Конечно. Приезжай в больницу и посиди вместе с нами. Думаю, Глэдис хотела бы с тобой попрощаться.

Я на секунду остановилась.

– А Марисса?

– Она тоже хочет, чтобы ты приехала. Сама попросила меня тебе позвонить.

Я двинулась вверх по крутому склону туда, где оставила машину.

– Райан… Марисса уже знает результаты теста?

– Да, – ответил он, – я ей сказал.

Из-за забора, мимо которого я шла, яростно залаяла собака.

– Должно быть, она испытала облегчение?

– Не стану тебя обманывать, Кейт. Да. Она очень любила свою мать. Но это не меняет ее чувств к тебе. Так ты приедешь?

– Уже еду, – ответила я, быстрым шагом подходя к машине.

Глава шестьдесят девятая

Со смертью я встречалась намного чаще, чем хотелось бы. Впервые – в автокатастрофе, когда потеряла сестру, тетю и нерожденного ребенка. Затем – когда, отказавшись бороться за жизнь, умер муж.

Не говоря уж о том, что бороться со смертью – моя профессия. Работая парамедиком, почти каждый день я встречалась со смертью лицом к лицу; хотя, слава богу, чаще выходила из этих схваток победительницей, чем побежденной.

Но в эту ночь в больнице я ничем не могла помочь Глэдис. Только молча сидеть подле нее вместе с Райаном и Мариссой, провожая в последнее путешествие.

Для нее страдания заканчивались, для нас, оставшихся, только начинались.

Глэдис скончалась вскоре после полуночи. Тихо, безмятежно – просто остановилось сердце, и медсестра сказала вполголоса: «Все кончено». Я оглянулась вокруг в ребяческой надежде увидеть какой-то знак, след души, покидающей тело. «Глэдис отправилась на небеса» – что это значит? Существуют ли вообще «небеса» – место, где умершие в какой-то непредставимой для нас форме продолжают жить? Существуют ли высшие силы?

Но следов не было. Ни облачка, поднимающегося от ее уст, ни призрачного шепота, ни внутренней дрожи. Лишь последний вздох, и за ним – глубокая, тяжелая, как камень, тишина.

Судьба

Глава семидесятая

Марисса

Вы верите, что у каждой истории обязательно будет счастливый конец?..

А я вот верю. С детства знаю: даже когда жизнь бросает нас в самую пучину отчаяния, главное – верить и не сдаваться. Ведь неизвестно, когда мощный поток жизни подхватит нас и вынесет наверх.