Цвет твоей крови

– Как нельзя правильней, – сказал я. – Красивые слова ты говоришь – равноправный сподвижник… Только где тут равноправие, если ты свободно сидишь, а я валяюсь…

Я не закончил – и не знал, как и назвать опутавшую меня сеть из неяркого света. В нашем языке таких слов вообще не было.

– Разумная предосторожность, – сказал Грайт. – Неизвестно было, как ты себя поведешь. Я боялся даже не того, что ты сдуру на меня набросишься, – сумел бы отбиться. Ты ведь мог и сломя голову припустить в чащобу, и гоняйся за тобой потом…

К этому времени я окончательно убедился: ощущения меня не обманывают, вокруг шеи и в самом деле что-то вроде бы надето, словно узкий ошейник. Эта непонятность не душила, но, пока я лежал навзничь, легонько давила на шею, будто не так уж мало весила и отнюдь не из бумаги сделана. Кожей чувствовался металл. Но в расспросы я не пустился – всему свое время…

– Ну что же, и в самом деле пора тебя освобождать, – невозмутимо произнес Грайт. – Ты себя показал человеком хладнокровным, так что, очень надеюсь, глупостей не наделаешь. – Он усмехнулся все той же усмешкой, словно по-другому и не умел. – Как-никак должен понимать, что я – единственная твоя опора в этом коэне, и в свой ты без меня ни за что не вернешься…

Он достал из кармана нечто вроде большой желтой стекляшки круглой формы, встал, склонился надо мной и провел ею от моей шеи к ногам, словно резал что-то. Опутавшая меня «сеть» моментально исчезла, и я почувствовал себя свободным. Встал, потряс руками, прислушался к себе – тело ничуть не затекло; если не врали часы, – а они у меня отличные, швейцарская «Докса», некоторым образом трофейные, – с той поры, как началась вся эта чертовщина, прошло не больше двадцати минут.

Пока Грайт усаживался на прежнее место, я оценил обстановку. Пояс привычно оттягивала тяжесть пистолета, и положение мое было самое выгоднейшее: огнестрельного оружия при нем не видно, меч и кинжал против ТТ не пляшут. Могу, как учили, грамотно отпрыгнуть, даже грамотно упасть с перекатом, выхватить пистолет и взять его на прицел…

А вот дальше-то что? Требовать, чтобы он отправил меня назад? Ясно, что мужик твердый, может и под дулом пистолета не дрогнуть. Да и как я узнаю, что он в самом деле отправляет меня назад? Вновь шарахнет светом, свяжет вмиг… Выходило, он прав – единственная моя опора здесь, так что рано рыпаться…

И я остался стоять. Поднял руку к шее – тяжесть вокруг нее по-прежнему чувствовалась, – взялся за верхнюю пуговицу гимнастерки, уже чувствуя под воротом что-то жесткое.

– Не трудись, – сказал Грайт. – Вот, посмотри.

Он расстегнул верхние пуговицы кафтана – буду уж называть это кафтаном простоты ради. Под ним обнаружилась белоснежная рубашка в синюю полоску, без пуговиц, явно сшитая из одного куска, с вырезом наподобие тех, что на майках, – и там, в вырезе, на сильной шее я увидел нечто вроде ожерелья из прямоугольных звеньев, с синими и желтыми камнями посередине, скрепленными колечками того же серебряного цвета.

– Вигень, – сказал Грайт. – У тебя на шее такой же. Потому мы и понимаем друг друга.

– А что это?

– Как бы тебе объяснить… А! Это такая магия. У нас магия в ходу, правда, не таком уж большом. – Он похлопал ладонью по стволу дерева. – Садись, разговор будет не такой уж короткий.

Я сел. Достал из нагрудного кармана пачку «Корда», привычно примял двумя пальцами картонный мундштук и чиркнул спичкой. И курить зверски хотелось после всех этих чудес, и любопытно было, как этот хрен с мечом отреагирует на сие зрелище.

Зря я рассчитывал его поразить или по меньшей мере удивить. Он преспокойно достал из кармана короткую черную трубочку с прямым чубуком и матерчатый мешочек с завязками, в котором моментально угадывался кисет, распустил тесемки и принялся набивать трубку совершенно так, как это делали все знакомые мне курильщики. Настал мой черед удивиться: он достал нечто вроде синей полусферы с металлическим ободком, накрыл ею трубку и повернул ободок. Почти сразу же вырвался клуб дыма.

– Вот так. Чуточку по-другому, и не более того. – Судя по его глазам, он разгадал мой нехитрый замысел и вмиг поставил меня на место. – Перейдем к делу? А дела складываются так: время назад… по вашему счету лет тридцать назад, когда я был еще мальчишкой, нашу страну одолели захватчики. Не обычные завоеватели – невиданные прежде создания из какого-то другого коэна. Сопротивление они сломили очень быстро, пустили в ход оружие, которому наши отцы не смогли ничего противопоставить. И с тех пор господствуют, и отнюдь не милостиво. Сопротивляться до последнего времени не было возможности. А теперь такая возможность появилась… Хочешь что-то спросить?

– Я смотрю, они оставили вам оружие, – сказал я, кивнув на его меч. – Значит, не так уж и угнетают? Насколько я знаю историю войн, победители всегда отбирали у побежденных оружие. Или вы партизаны? – Увидев легонькое недоумение на его лице, я постарался отыскать подходящие слова. – Те, кто борется против захватчиков, укрываясь в лесах?