Цвет вечности

Я нервно усмехнулась.

– Что?!

А затем с испугом уставила на него глаза. Дракон не шутил – он был непоколебим и серьезен.

– Это просто давняя детская игра, дракон, – шепнула я.

– Ян, – снова исправил он, почему-то всегда пытаясь меня заставить называть его строго по имени. – Ты знаешь, что неисполнение обычная лишает меня силы.

Это было мне известно.

– Ладно, я знала. Просто думала, что ты иногда можешь от него отступать.

– Это священный обряд. Ты призвала меня. И мне нужна назад моя сила. Она и после этого восстановится только через несколько дней.

Я очень не хотела этого делать. Происходящее казалось мне глупым. Но фактически меня заставили. Я несмело встала из-за стола. Ян тоже, и обойдя его, оказался рядом со мной. Мы смотрели друг на друга.

Это было самым странным, что между нами могло происходить. Он знал меня с пелёнок. Это было противоестественным. И я попыталась выкинуть настоящий момент из головы. И была уверена, что мы оба хотели, чтобы это необходимое действие побыстрее закончилось. Поэтому дракон положил ладонь на мой затылок, на меня, каменную застывшую мумию, и, приблизившись к моему лицу, коснулся губами моих губ. Всего на секунду или две. А затем отпрянул.

Это было быстро. Я даже не успела ничего понять. Но всё равно было неловко. Мои глаза сразу опустились в пол, и я скрестила руки на груди. А затем неожиданно услышала голос мамы в арке кухни.

– Ян! Как я рада твоему приезду!

Моё тело вздрогнуло.

Чёрт, пронеслось в моих мыслях. Ну и что она успела увидеть?

Я отскочила от Яна, словно он снова обернулся летающим змеем и обжёг меня огненным дыханием. И в этот момент мама прошла вглубь кухни, дружелюбно улыбаясь, делая вид, что ничего не заметила, и принялась тепло обнимать Яна.

Но она точно всё видела. И что она подумала?

Я резко отворачиваюсь. И иду проверять яичницу, которая каким-то чудом или благодаря малой температуре не успела сгореть.

В глянцевой варочной панели я вдруг вижу своё отражение: волосы завязаны в небрежную гульку и на щеке какая-то полоса земли – примерно час назад я вышла ухаживать за драконами. И была в домашних шортах, почти пижамных и коротком топе. Очень домашний образ, который невольно саму меня смутил. И почему-то я судорожно принялась распускать волосы и стирать со щеки землю. Было слегка некрасиво представать такой ни перед Яном, ни перед самой собой. Разве он не видел? Не мог сказать что ли? Оттерев щёку, я посмотрела на свое отражение снова. Теперь оно было намного лучше.

Отключая яичницу и выкладывая её на тарелку, я слышу отдаленные голоса мамы и Яна, плавно переместившихся в гостиную.

Они с мамой были лучшими друзьями. Познакомились слишком давно, их свело одно странное обстоятельство, когда, Ян выглядел также, а мама была ещё подростком. Но сейчас Яну до сих пор было тридцать, а мама – выглядела чуть старше его. Но на самом деле, сколько ему было лет? Сто? Тысяча? Несколько тысяч? Я не знала.

Благодаря моим усилиям яичница стояла на столе, и я прошла в гостиную, чтобы позвать Яна. Туда уже вошел отец и поздоровался с ним крепким уважительным рукопожатием.

Теперь они общались все втроем. Я немного прервала их и пригласила его за стол, спросив, голодны ли родители.

– Ты надолго приехал за город? – спросила я, пока мы шли.

Он вернулся сюда, за город, невесть откуда – судя по его свежему загару из места, где палило жаркое солнце, и возможно, было море, но у него была еще и квартира в Гомеле. Он часто останавливался и там.

– Мы собираемся вечером на Ставрах и Гаврах17. Придёшь?

– Очень интересно мне общаться с детьми, – съязвил он.

– Ян, пойди посмотреть, что они там будут делать. Пожалуйста, – протянула моя мама.

– Ладно, могу только ради этого, Анжела.

Когда мы вошли в кухню, наши взгляды упёрлись в пустую тарелку. Неожиданно пустую для меня, несколько минут назад выложившей на неё готовую пару яиц.

Слышалось тихое чавканье. Мы все вчетвером одновременно опустили глаза и посмотрели на Кинли, сидящего на полу у холодильника – в его миске была двойная порция. Он стащил еду Яна.

– Мерзопакостное существо, – заключил он.

Я ощущала лёгкий стыд за поведение Кинли.

– Ян, он ни с кем так не поступает. Он обычно всякое творит, но не такое. Извини, пожалуйста.

Из-за меня и Кинли наша семья всё утро не могла уважить дракона.

Однако, в тоже время мне почему-то стало очень весело.

– Но я всё равно думаю, что проблема в тебе, – сказала я, чуть смеясь.

– И как именно я его провоцирую? – уточнил Ян, повернувшись ко мне, сверкнув угрожающим ультрамариновым светом глаз.

– Шучу, – осеклась я. – Но иногда мне кажется, он понимает всё, что ты говоришь. И мстит тебе.

– Глупый хут ничего не может понимать. Глупая птица.

– Ну вот, опять, – вздохнула я, недовольно закатив глаза. – Не называй его так.

Родители по-доброму засмеялись.