Цвет волшебства

— А я говорю, перезапусти его и попробуй простенькую лунную церемонию…

— Хорошо, хорошо, с камнями всё в порядке, тогда, значит, во вселенной что-то разладилось?

Сквозь туман, заполняющий измученный мозг, Ринсвинд припомнил ужасную звезду, которую они видели в небе. Прошлой ночью во вселенной действительно что-то разладилось.

Как он снова очутился на Диске?

У него появилось ощущение, что ответ находится где-то в его голове. И он начинал испытывать ещё более неприятное чувство, будто нечто неведомое наблюдает за открывающейся внизу сценой — наблюдает через его глаза.

Заклинание выползло из своего логова, разбитого на нехоженых дорогах Ринсвиндова сознания, и нахально сидело в лобных долях его мозга, разглядывая происходящее и поедая ментальный эквивалент воздушной кукурузы.

Он попытался запихнуть Заклинание обратно — и мир исчез…

Он очутился в темноте, в теплой, отдающей плесенью темноте, темноте склепа, бархатистой черноте саркофага.

Здесь стоял сильный запах старой кожи с кисловатым привкусом, присущим ветхой бумаге. Бумага шуршала.

Волшебник чувствовал, что эта темнота заполнена невообразимыми ужасами, а вся беда с невообразимыми ужасами состоит в том, что их слишком легко вообразить…

— Ринсвинд, — произнёс чей-то голос.

Ринсвинд никогда не слышал, как разговаривают ящерицы, но если бы ящерица говорила, то она изъяснялась бы как раз таким голосом.

— Гм, — сказал он. — Да?

Голос хихикнул — странный, довольно бумажный звук.

— Тебе следовало бы спросить: «Где я?», — упрекнул он.

— Думаешь, ответ придется мне по душе? — осведомился Ринсвинд, пристально вглядываясь в темноту.

Теперь, когда его глаза попривыкли, он начал что-то различать. Что-то неопределенное, всего-навсего узор, начертанный в воздухе. Что-то странно знакомое.

— Ну хорошо, — уступил он. — Где я?

— Ты спишь.

— А можно я проснусь?

— Нет, — ответил другой голос, такой же древний и сухой, как и первый, но слегка отличный от него.

— Мы должны сообщить тебе нечто крайне важное, — вступил третий голос, если уж на то пошло, ещё более безжизненный и высохший, чем оба предыдущих.

Ринсвинд тупо кивнул. Заклинание притаилось в глубине его мозга и осторожно заглядывало через мысленное плечо волшебника.

— Ты доставил нам уйму хлопот, юный Ринсвинд, — продолжал голос. — Падаешь за Край света, совершенно не думая о других. Нам, знаешь ли, пришлось серьезно исказить реальность.

— О боги!

— А теперь тебе предстоит выполнить одну очень важную задачу.

— О-о. Ладно.

— Много лет назад мы устроили так, что одно из нас спряталось у тебя в голове. Мы предвидели, что наступит время, когда тебе придется сыграть очень важную роль.

— Мне? Почему?

— Ты часто убегаешь, — сказал один из голосов. — Это прекрасно. Ты один из тех, кто выживает.

— Выживает? Да я дюжины раз был на волосок от гибели!

— Вот именно.

— О-о.

— Но не пытайся снова упасть с Диска. Мы действительно не можем это позволить.

— Кто это «мы»? — спросил Ринсвинд.

В темноте что-то зашуршало.

— В начале было слово, — сообщил сухой голос прямо у него за спиной.

— Сначала было Яйцо, — поправил другой голос. — Я отчетливо помню. Великое Вселенское Яйцо. Немного резиновое на ощупь.

— На самом деле вы оба не правы. Я уверен, что это была первобытная слизь.

— Нет, она появилось потом, — сказал ещё один голос, идущий со стороны Ринсвиндова колена. — Сначала была твердь. Кучи тверди. Довольно липкой, наподобие леденцов. И очень густой…

— Гм, если, конечно, это вас интересует, — послышался надтреснутый голос слева от волшебника, — то все вы заблуждаетесь. В начале было Прокашливание…

— …А потом слово…

— Простите, слизь…

— Определенно резиновое, подумало я…

Наступила тишина. Затем один из голосов осторожно сказал:

— Во всяком случае, что бы это ни было, мы отчетливо помним начало.

— Вот именно.

— Точно.

— И наша задача, Ринсвинд, не допустить, чтобы случилось нечто ужасное.

Ринсвинд, прищурившись, вгляделся в темноту.

— Может, вы будете так добры и объясните, о чём это вы толкуете?

Рядом послышался бумажный вздох.

— Ладно, хватит метафор, — произнёс один голос. — Послушай, для нас крайне важно, чтобы ты сохранил Заклинание у себя в голове и вернул его нам в нужное время. Чтобы в нужный момент мы могли произнестись. Ты понял?

«Мы могли произнестись?» — подумал Ринсвинд.

И тут до него дошло, что за узор находится перед ним. Это написанные на странице слова, если смотреть на них снизу.

— Так я внутри Октаво? — спросил он.

— В некотором метафизическом смысле, — небрежно ответил один из голосов и придвинулся ближе.

Ринсвинд услышал прямо у себя под носом сухой шелест.

И удрал.

Одинокая багровая точка рдела на клочке темноты. Траймон — всё ещё в церемониальных одеждах, в которых он был торжественно возведён на пост главы ордена, — никак не мог избавиться от ощущения, что огонёк растет прямо на глазах. Он вздрогнул и отвернулся от окна.

— Ну?

— Это звезда, — сказал профессор астрологии. — Я так думаю.

— Ты думаешь?