Цвет волшебства

Через несколько лестничных пролетов со стен исчезли деревянные панели, и остался лишь голый камень. Периодически попадались тяжёлые двери, застывшие в открытом положении.

— Я что-то слышу, — заявил Двацветок.

Ринсвинд прислушался. Откуда-то снизу вроде бы доносился какой-то шум. Но шум не страшный. Как если бы куча людей барабанила в дверь и кричала: «Эй!»

— Это случайно не те Твари из Подземельных Измерений, о которых ты нам рассказывал? — спросила Бетан.

— Они таких слов не знают, — ответил Ринсвинд. — Пошли.

Они торопливо пробежали по сочащимся влагой коридорам, ориентируясь на выкрикиваемые проклятья и глубокий сухой кашель, который отчасти успокаивал — всё, что так сипит, не может представлять опасность.

Наконец они добрались до расположенной в углублении двери, которая выглядела достаточно крепкой, чтобы сдержать напор целого моря. В ней было прорезано крошечное зарешеченное окошечко.

— Эгей! — крикнул Ринсвинд. Не особо оригинальная фраза, но лучше он ничего не придумал.

Наступило внезапное молчание.

— Кто там? — наконец спросил чей-то голос с другой стороны двери.

Ринсвинд узнал его. Этот голос выдернул его из сна наяву и перенёс в кошмар, который он испытывал много лет назад, сидя в душной университетской аудитории. Голос принадлежал Люмюэлю Пантеру — этот преподаватель лично вколачивал основы гадания на магическом кристалле и вызывания духов в голову юного Ринсвинда. В памяти последнего вспыли похожие на буравчики глазки на поросячьем лице, голос, говорящий: «А теперь господин Ринсвинд выйдет сюда и нарисует на доске соответствующий символ», — и путь длиной в миллионы миль мимо застывших в ожидании товарищей, во время которого студент-неудачник отчаянно пытается припомнить то, о чем вещал монотонный глас преподавателя примерно пять минут назад. Даже сейчас горло Ринсвинда пересохло от страха и непонятно откуда взявшегося чувства вины. Какие там Подземельные Измерения, когда тут такое…

— Пожалуйста, господин, это я, господин, Ринсвинд, господин, — пискнул он, но, увидев выражения лиц Бетан и Двацветка, кашлянул и добавил самым низким голосом, на который был способен: — Да. Вот кто это. Ринсвинд. Точно.

С другой стороны двери послышался приглушенный шепот.

«Ринсвинд?»

«Какой-какой свин?»

«Помню, был один парнишка, который ни на что…»

«Заклинание, помните?»

«Ринсвинд?»

Наступила тишина. Потом первый голос произнёс:

— Полагаю, ключа в замке нет?

— Нет, — признался Ринсвинд.

«Что он сказал?»

«Он сказал „нет“».

«Типичный ответ для этого парня».

— Э-э, а там кто? — поинтересовался Ринсвинд.

— Магистры волшебных наук, — высокомерно заявил голос.

— А что вы там делаете?

Снова наступила тишина, за которой последовало совещание, проведённое пристыженным шёпотом.

— Нас, э-э, закрыли здесь, — неохотно сообщил собеседник.

— Что, вместе с Октаво?

«Бу-бу-бу-бу-бу».

— Октаво, по сути, здесь, по сути, нет, — медленно проговорил голос.

— О-о. Но вы там? — как можно вежливее уточнил Ринсвинд, сам тем временем ухмыляясь, словно некрофил, забредший в морг.

— По всей видимости, это так.

— Может, вам достать что-нибудь? — с беспокойством спросил Двацветок.

— Вы лучше нас отсюда достаньте.

— Надо как-то взломать замок, — предложила Бетан.

— Бесполезно, — ответил Ринсвинд. — Отмычки к нему не подобрать.

— Думаю, Коэн сумел бы справиться с этой дверью, — заявила преданная Бетан. — Где бы он сейчас ни был.

— Да, Сундук бы вышиб её в один момент, — согласился Двацветок.

— Что ж, значит, не судьба, — подытожила Бетан. — Пойдёмте на свежий воздух. Ну, туда, где воздух немного посвежее.

Она повернулась к выходу.

— Погоди, погоди, — остановил её Ринсвинд. — Конечно, довольно типичная ситуация. Старина Ринсвинд всё равно ничего не придумает. О нет, он же просто довесок. Когда будете проходить мимо, пните его лишний разок, не помешает. И не полагайтесь на него, он…

— Ладно, — перебила Бетан. — Выкладывай свой план.

— …Ничтожество, неудачник, всего-навсего… что?

— Как ты намереваешься открыть дверь? — спросила Бетан.

Ринсвинд, разинув рот, посмотрел на неё, после чего перевёл взгляд на дверь. Дверь и впрямь была очень прочной, замок таращился на Ринсвинда с самодовольным видом.

Но ведь он вошел через неё — когда-то, давным-давно. Студент Ринсвинд просто толкнул дверь, и она отворилась, затем ему в голову вскочило Заклинание и погубило всю его жизнь.

— Послушай, — процедил за окошечком голос, стараясь говорить как можно доброжелательнее. — Пойди-ка и найди нам какого-нибудь волшебника, будь умницей.

Ринсвинд сделал глубокий вдох и прохрипел:

— Отойдите назад.

— Что?

— Спрячьтесь где-нибудь, — рявкнул он, и голос его почти не дрогнул. — Вас это тоже касается, — бросил он Двацветку и Бетан.

— Но ты же не умеешь…

— Я не шучу!

— Он не шутит, — сказал Двацветок. — Эта крошечная жилка у него на виске, знаешь, когда она начинает вот так пульсировать…

— Заткнись!

Ринсвинд неуверенно поднял руку и направил её на дверь.

Вокруг воцарилась абсолютная тишина.

«О боги, — подумал он, — что же будет?»

Заклинание, скрывающееся в темноте на задворках его сознания, неловко заерзало.