Цвет волшебства

Все волшебники знали библиотекаря, хотя для них он был таким же неопределённым, хотя и отчётливым впечатлением, какое оставляют у людей стены, полы и все остальные незначительные, но необходимые декорации на сцене жизни. Если о нём и вспоминали, то как о чём-то вроде вежливого подвижного вздоха, который сидел под своим столом и занимался починкой книг или бродил на четвереньках среди полок, отлавливая курильщиков. Волшебники, у которых хватало неблагоразумия подпольно закурить козью ножку, ни о чём и не подозревали, пока мягкая кожистая ладонь не протягивалась к их губам и не удаляла недозволенную самокрутку. Но библиотекарь никогда не поднимал шум, он просто принимал такой вид, будто был крайне обижен и опечален этой грустной историей, после чего съедал окурок.

Но то существо, которое в данный момент держало Сконнера за уши и прилагало усилия к тому, чтобы открутить ему голову, олицетворяло вопящий кошмар с оттянутыми губами, открывающими длинные жёлтые клыки.

Волшебники в ужасе повернулись, чтобы броситься бежать, но неожиданно для себя наткнулись на полки, которые необъяснимым образом перегородили проходы. Самый маленький волшебник взвизгнул, закатился под стол с атласами и остался там лежать, зажимая уши руками, чтобы заглушить ужасные звуки, производимые пытающимися удрать коллегами.

Наконец он вообще перестал слышать что-либо, кроме тишины, но то была особенная, тяжёлая тишина, которая воцаряется тогда, когда кто-то тихонько крадётся, разыскивая врага. Маленький волшебник от ужаса принялся жевать кончик своей шляпы. Тот, кто неслышно подкрадывался к нему, схватил его за ногу и мягко, но решительно вытащил из-под стола. Волшебник, не открывая глаз, пробормотал что-то нечленораздельное, но потом, когда жуткие клыки так и не сомкнулись на его горле, отважился бросить быстрый взгляд.

Библиотекарь держал его за шиворот и задумчиво покачивал им в футе от земли — как раз вне досягаемости маленького, пожилого жесткошёрстного терьера, который срочно пытался припомнить, как кусать людей за икры.

— Э-э… — начал волшебник — и вылетел по пологой дуге за разбитую дверь, где его парение было прервано приземлением на пол.

Спустя какое-то время виднеющаяся рядом тень проговорила:

— Что ж, вот такие дела… Кто-нибудь видел этого тупицу Сконнера?

А тень, маячащая с другой стороны от волшебника, пожаловалась:

— По-моему, у меня сломана шея.

— Кто это?

— Этот тупица, — нехорошим голосом отозвалась тень.

— О-о. Прости, Сконнер.

Сконнер поднялся на ноги — всё его тело было очерчено магической аурой — и, дрожа от ярости, воздел руки горе.

— Я научу этот проклятый атавизм уважать тех, кто стоит выше него на эволюционной лестнице! — рявкнул он. — Хватайте его, ребята!

И Сконнер вновь повалился на пол под тяжестью пяти остальных волшебников.

— Извини, но…

— …Знаешь, если ты воспользуешься…

— …Магией поблизости от библиотеки, учитывая, сколько магии там хранится…

— …И сделаешь что-то неправильно, то образуется критическая Масса, и тогда…

— БУМ! Прощай, мир!

Сконнер зарычал. Сидящие на нём волшебники решили, что вставать с него сейчас — не самый благоразумный поступок.

— Ладно, — через какое-то время пробурчал он. — Вы правы. Спасибо. Я был не прав, что вышел из себя. Мой разум затуманился. Нужно оставаться бесстрастным. Вы абсолютно правы. Спасибо. Слезьте с меня.

Они рискнули послушаться его. Сконнер встал.

— Ну всё, — заявил он, — эта макака сожрала свой последний банан. Принесите…

— Э-э. Обезьяна, Сконнер, — не удержался младший волшебник. — Видишь ли, это обезьяна. Не макака…

Взгляд Сконнера заставил его съёжиться.

— А кому какое дело? Обезьяна, макака — какая разница? — вопросил Сконнер. — В чём разница, господин Зоолог?

— Не знаю, Сконнер, — кротко отозвался волшебник. — Думаю, здесь дело в классах.

— Заткнись.

— Хорошо, Сконнер.

— Мерзкий ты человечишко. — Сконнер повернулся и голосом, ровным, как лезвие пилы, добавил: — Я полностью владею собой. Мой разум холоден, как лысый мамонт. Всем управляет мой рассудок. Кто из вас сидел у меня на голове? Нет, я не должен сердиться. Я не сержусь. Я мыслю позитивно. Я используют все свои способности — кто-нибудь хочет возразить?

— Нет, Сконнер, — ответили волшебники хором.

— Тогда тащите сюда дюжину баррелей масла и всю растопку, какую сможете найти! Эта обезьяна у меня поджарится!

Сверху, с крыши библиотеки — прибежища сов, летучих мышей и прочих существ, — донеслось позвякивание цепи и звон разбиваемого со всем возможным уважением стекла.

* * *

— Похоже, они ни чуточки не испугались, — заметил оскорблённый Найджел.

— Как бы это сформулировать? Когда кто-нибудь возьмется за составление списка Великих Боевых Кличей Мира, клич «Э-э, извините» точно туда не войдёт, — объяснил Ринсвинд.

Он отошел в сторону и с жаром обратился к ухмыляющемуся стражнику:

— Я не с ним. Я просто встретил его тут, неподалеку. — Он слабо хихикнул. — В яме.

Стражники смотрели сквозь него.

— Э-э… — выразился он.

— Ладно, — решительно кивнул он. И придвинулся обратно к Найджелу.

— Ты точно умеешь обращаться с этим мечом?