Не всем книгам удалось добраться до цели. Большинство важных гримуаров смогли выбраться из огня, но семитомный травник оставил в нём алфавитный указатель, а многие трилогии оплакивали гибель своего третьего тома. Добрая половина книг носила на переплётах следы ожогов; некоторые вообще потеряли обложки, и сшивающие их нитки неприятно волочились по полу.
В темноте вспыхнула спичка, и вдоль стен беспокойно зашелестели страницы. Но это был всего лишь библиотекарь, который зажёг свечу и теперь ковылял к одной из стен, отбрасывая грозную тень ростом с высоченную башню. У стены был установлен грубый стол, и на нём виднелись какие-то таинственные инструменты, банки с редкими клеящими составами и переплётные тиски, в которых уже был зажат раненый фолиант. По его переплёту медленно ползло несколько слабых язычков магического огня.
Орангутан сунул подсвечник в руку Ринсвинда, взял скальпель, щипцы и склонился над трепещущей книгой. Ринсвинд побледнел.
— Гм… — выдавил он. — Э-э, ты не будешь против, если я пойду? При виде клея я теряю сознание.
Библиотекарь покачал головой, озабоченно ткнул большим пальцем в сторону подноса с инструментами и приказал:
— У-ук.
Ринсвинд с несчастным видом кивнул и покорно подал ему ножницы с длинными концами. Пара повреждённых страниц, вырезанных из книги, упала на пол. Ринсвинд содрогнулся.
— Что ты с ней делаешь? — выдавил он из себя.
— У-ук.
— Аппендикс удаляешь? О-о.
Орангутан, не поднимая глаз, снова ткнул пальцем. Ринсвинд выудил из разложенных рядами инструментов иголку с ниткой и подал ему. Наступила тишина, нарушаемая только скрипом нитки, протягиваемой через бумагу. Наконец библиотекарь выпрямился и заключил:
— У-ук.
Ринсвинд вытащил из кармана носовой платок и промокнул орангутану лоб.
— У-ук.
— Не за что. Она… выживет?
Библиотекарь кивнул. У книг, выстроившихся рядами над их головами, тоже вырвался едва слышный вздох всеобщего облегчения.
Ринсвинд уселся на пол. Книги были напуганы. Они были в ужасе. Присутствие чудесника заставляло их корешки покрываться мурашками. Внимательное молчание книжных томов давило на Ринсвинда, сжимая его как в тисках.
— Да, — пробормотал он, — но я-то что могу сделать?
— У-ук.
Библиотекарь бросил на него взгляд, который, если бы орангутан носил очки, был бы в точности похож на насмешливый взгляд поверх очков, и потянулся за очередной пострадавшей книгой.
— Сам же знаешь, что как от волшебника от меня нет никакого толка.
— У-ук.
— То чудовство, с которым мы сейчас имеем дело, — ужасная штука. В смысле, это настоящая магия, образовавшаяся ещё на заре времен. Или, по крайней мере, где-то в районе завтрака.
— У-ук.
— В конце концов оно всё уничтожит.
— У-ук.
— И настало время покончить с этим чудовством.
— У-ук.
— Но, видишь ли, мне это не по плечу. Когда я летел сюда, то думал, что смогу что-нибудь сделать, но эта башня! Она такая высокая! Наверное, ни одно нормальное волшебство с ней не справится! Если по-настоящему могущественные волшебники ничего не предпринимают, то что могу сделать я?
— У-ук, — согласился библиотекарь, зашивая порванный корешок.
— Так что на этот раз мир спасет кто-то другой. У меня ничего не получится.
Орангутан кивнул, протянул руку и снял с головы Ринсвинда шляпу.
— Эй!
Библиотекарь, не обращая на него внимания, взял ножницы.
— Послушай, это моя шляпа… не смей так поступать с моей…
Он прыгнул на библиотекаря и был награжден ударом в висок, который привел бы его в изумление, будь у Ринсвинда время подумать об этом. Библиотекарь мог ковылять по башне, словно добродушный воздушный шарик, но под висящей складками шкурой скрывалась конструкция из идеально подогнанных друг к другу костей и мускулов, способная пробить мозолистым кулаком толстую дубовую доску. Налететь на руку библиотекаря было всё равно что врезаться в покрытую волосами железную балку.
Вафлз запрыгал вверх-вниз, подвывая от возбуждения.
Ринсвинд издал хриплый, непереводимый вопль ярости, отскочил от стены, схватил упавший откуда-то камень, чтобы использовать его в качестве оружия, метнулся вперед — и застыл как вкопанный.
Библиотекарь, согнувшись, сидел посреди башни, и его ножницы касались шляпы — но ещё не резали её.
И он нагло ухмылялся Ринсвинду.
Несколько секунд они стояли, словно на застывшей картинке, после чего орагнутан бросил ножницы, стряхнул со шляпы несколько воображаемых пылинок, поправил верх и водрузил её на голову Ринсвинда.
Через пару мгновений потрясенный волшебник осознал, что всё ещё держит над головой в поднятой руке очень большой и крайне тяжёлый камень. Ему удалось отбросить каменюгу в сторону, прежде чем тот оправился от шока и сообразил на него упасть.