Цвет волшебства

Флайер летел вдоль самой кромки водопада. Приближаясь к Краю, остров не только поднимался. Он ещё и сужался, так что линза могла подлететь по воде к самому городу. Парапет, выстроенный вдоль обращенного к Краю утеса, был утыкан ведущими в никуда мостками. Линза плавно подлетела к одному из них и причалила, словно кораблик, подошедший к пристани. Рядом с мостком ждали четверо стражников с такими же белыми, как лунный свет, волосами и чёрными, как ночь, лицами, что и у Маркезы. Оружия у них вроде бы не было, но когда Двацветок и Ринсвинд спотыкаясь выбрались на парапет, их тут же схватили под руки и за плечи. Хватка была достаточно крепкой, чтобы немедленно исключить всякую мысль о побеге.

Вскоре Маркеза и провожающие их взглядом волшебники-гидрофобы остались позади. Стражники вместе со своими подопечными бодро зашагали по узкой улочке, извивающейся между домами-кораблями. Вскоре улочка пошла под уклон, направляясь к похожему на дворец зданию, вырубленному в камне самого утёса. Ринсвинд разглядел ярко освещенные туннели и открытые далекому небу дворы. Несколько встретившихся по пути старцев в мантиях, покрытых таинственными оккультными символами, отступили в сторону и заинтересованно посмотрели проходящей мимо шестёрке вслед. Пару раз мелькнули гидрофобы — они искренне презирали свои тела, наполненные мерзейшими жидкостями, поэтому отвращателей отличало глубоко въевшееся выражение презрения к самим себе. Периодически на глаза Ринсвинду попадались еле ковыляющие люди, которые могли быть только рабами. Не успел он как следует обдумать всё это, как перед ними открылась дверь и их мягко, но настойчиво втолкнули в какую-то комнату. Дверь за их спинами громко захлопнулась.

Восстановив равновесие, Ринсвинд и Двацветок осмотрели свою темницу.

— Вот это да, — высказался Двацветок после некоторой паузы, во время которой он тщетно пытался подобрать более подходящие слова.

— Это что, камера такая? — вслух поинтересовался Ринсвинд.

— Да здесь золото, шёлк — всё, что душе угодно, — добавил Двацветок. — В жизни не видел ничего подобного.

В центре богато украшенной комнаты, на ковре, который был настолько толстым и пушистым, что Ринсвинд ступал по нему с явной опаской — вдруг это какой-то косматый напольный зверь? — стоял длинный сверкающий стол, который просто ломился от всевозможных кушаний. По большей части это были рыбные блюда, посредине которых был водружен огромный затейливо приготовленный омар — о подобных омарах Ринсвинд и не слышал даже. Тарелки и вазы заполняли неведомые творения природы. Ринсвинд осторожно протянул руку и взял пурпурный фрукт, покрытый зелёными кристаллами.

— Засахаренный морской ёж, — раздался за спиной приветливый, надтреснутый голос. — Большой деликатес.

Ринсвинд выронил деликатес и повернулся кругом. Из-за тяжёлых портьер выступил старик. Он был высоким и худым, но лицо его по сравнению с теми лицами, которые встречались Ринсвинду в последнее время, выглядело почти приветливо.

— Пюре из морских огурцов тоже недурно получилось, — словоохотливо сообщило лицо. — А вон те маленькие зелёные кусочки — личинки морских звёзд.

— Спасибо, что предупредил, — слабо проговорил Ринсвинд.

— Вообще-то, довольно вкусно, — с набитым ртом объявил Двацветок. — Я думал, тебе нравятся дары моря.

— Да, я тоже так думал, — отозвался Ринсвинд. — А это вино из раздавленных глаз осьминогов?

— Из морского винограда, — ответил старец.

— Замечательно, — сказал Ринсвинд и залпом проглотил целый стакан. — Неплохо. Может, чуть солоновато.

— Морской виноград — это разновидность небольших медуз, — объяснил незнакомец. — Но, по-моему, мне следует представиться. Кстати, почему твой друг приобрёл такой странный окрас?

— Полагаю, культурный шок, — ответил турист. — Как, ты сказал, тебя зовут?

— Я ещё ничего не говорил. Меня зовут Гархартра. Я — главный гостеприимец. Моя обязанность состоит в том, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, — поклонился он. — Если вам что-нибудь понадобится, сразу зовите меня.

Двацветок со стаканом маслянистого вина в одной руке и засахаренным осьминогом в другой уселся на затейливо изукрашенный перламутром стул и нахмурился.

— Похоже, я где-то что-то недопонял, — признался он. — Сначала нам сообщили, что нас сделают рабами…

— Гнусная утка! — перебил его Гархартра.

— Какая-такая утка? — не понял Двацветок.

— Думаю, самка селезня, — сказал Ринсвинд с дальнего конца длинного стола. — Как, по-твоему, это печенье тоже сделано из какой-нибудь тошниловки?

— …А потом нас спасли, затратив огромное количество магии…

— Оно сделано из прессованных водорослей, — рявкнул главный гостеприимец.

— …После чего нам начали угрожать какой-то магической штуковиной…

— Так я и думал, что это окажутся водоросли, — согласился Ринсвинд. — Вкус у них наверняка такой, какой был бы у водорослей, если бы люди были сплошь мазохистами и жрали водоросли.

— …Затем нас схватили стражники и бросили сюда…

— Мягко втолкнули, — поправил Гархартра.