Цвет жизни

Я не хочу играть. Только не с ним. Мне никто не отвечает. Но сердце учащенно бьется, подсказывая, что не все так просто, как кажется. И я прохожу вглубь комнаты.

— Валентин, прости меня, пожалуйста! — мнусь на месте, не понимая, то ли он слышит, то ли нет. — Знаешь, я ни о чем не жалею. Я поступила по совести. Я бы не смогла нормально спать, если бы не отважилась на подобный поступок. И одно словечко за Татта. Он не виноват! Он спас мне жизнь. И вообще Михаэль крутой! Если он вернет деньги, то ты можешь снова нанять его. Он точно больше не будет! Потому что я больше НИКОГДА-НИКОГДА не стану что-то делать за твоей спиной. Кроме, разве что подарков на твой день рождения и на праздники. И не буду совать нос в секретные проекты. Обещаю, Панкратов, потому что очень тебя сильно люблю!

Не выдержав, я все-таки заливаюсь слезами.

Вот сейчас глупо-то будет, если все это я говорила в пустоту. Блин!

Беру себя в руки и вытираю слезы. Шмыгаю носом и дышу. Надо успокоиться. Прохожу дальше, к столику с графином. Наливаю воду и жадно пью.

— Что хоть подаришь-то?

Вода летит фонтаном из моего рта.

Какая я неуклюжая и пугливая! Надо же Панкратова в темноте испугалась. Все это время он сидел за углом комнаты спиной ко мне в глубоком кресле. Я не вижу его лица. Мне доступны только очертания силуэта.

— А что ты хочешь? — машинально спрашиваю я, вытирая рот рукавом.

— Пожизненное рабство, — с нажимом чеканит он.

— Нет! Так не пойдет. Это противозаконно. Лучше поеду в Белоруссию к родителям копать картошку!

Я понимала, что отшутиться, не получиться, но он же не будет так строг. Панкратов поднимается с кресла.

— Поначалу я очень сильно злился. Ты себе даже не представляешь как! Я уволил Михаэля, чтобы он в следующий раз не вздумал с тобой связаться! Чтобы обходил тебя стороной. Думаю, теперь так и будет! — Валентин плавно мерил комнату шагами.

Решаю промолчать. Пусть выговориться.

— А потом мой наставник подкинул мне хорошую идею. Он мне сказал, а пусть они работают. Бесплатно!

— Что-о? — удивляюсь я.

— Год бесплатной работы на меня, — безапелляционно озвучивает свое условие Панкратов.

В какой-то миг меня осеняет, и я улыбаюсь.

— Ладно! Я согласна бесплатно работать в твоей компании целый год!

— Чему ты радуешься?

— Просто у меня есть парень. Скажу ему, чтобы меня содержал.

Валентин подходит ко мне близко и берет рукой за подбородок.

— Прекрати так улыбаться. Ты наказана! — по его голосу понимаю, что он мне уступил. Спасибо! Опять глаза на мокром месте.

— Ты видишь! — мне с трудом даются эти слова. От счастья. Полного счастья. Мои губы дрожат, и я всхлипываю.

Панкратов собирает меня в охапку и сильно-сильно обнимает. Так, что я думаю, что еще чуть-чуть и у меня затрещат ребра. Не выдерживаю и сама тянусь к его губам.

Мы долго не могли уснуть. Все никак не могла наговориться и телами, и языками.

— Фи-и-и, не хочу свадьбу, — гнусаво и по-детски тяну я, прижимаясь к любимому человеку.

— А свадьбу тебе никто и не предлагает. — Сухо бросает он, водя пальцами по моей обнаженной спине. — Обойдешься!

Примирительно вздыхаю. Я и правда, не нуждаюсь в свадьбе. Вообще, если честно, если бы не встретила на своем пути Панкратова, ни за что бы замуж не пошла! А теперь его я никогда не оставлю. Пока дышит он, рядом дышать буду я.

ЭПИЛОГ

Финляндия, Хельсинки

Спустя 12 лет

— Кто-нибудь видел моего робота? — мальчик-подросток с хмурым видом спускается с лестницы и проходит на кухню.

— Это вместо «доброго утра», Вить? — раскладывая столовые приборы, ненавязчиво уличает родительница.

— Доброе утро! — бормочет он, разглядывая на столе предложенные блюда на завтрак. — Терпеть не могу молочный суп.

— Это не тебе, — Светлана отставила тарелку к соседнему месту рядом с сыном. — Люда попросила.

— Когда я тебя просил приготовить пельмени, мама, ты их налепила только через неделю, — поморщившись, припомнил подросток.

— А когда я попросила не грубить сестре, ты перестал? — тем же тоном подмечает женщина.

Мать с сыном недолго играют в гляделки.

— Что у вас здесь? — на кухне появился глава семейства.

— Воюем, — подбоченившись, признается супруга, попутно подставляя щеку для поцелуя. — Мне звонили из сервиса. Надо забрать машину.

— Извини, что указал твой номер, — Панкратов усаживается за стол, — ты же знаешь, последняя неделя года очень насыщенная.

В интонации его голоса, Света ясно расслышала намек, чтобы машину забрала она.

— Ты сам машину сдал, ты сам и забирай, — натянув вежливую улыбку, подметила она. — У меня самолет в три часа. Еще нужно собрать детей и отвезти собак Аглае.

Завтрак семьи Панкратовых прошел как обычно. Когда мужчины разбежались по своим делам, Света склонилась к уху дочери, допивавшей чай:

— Верни брату робота.

— Мама! Я не брала! — запротестовала девочка лет семи.

— Тогда потом не плач, когда он выкрутит батарейки из твоих гаджетов и как следует припрячет, — приподняв бровь, спокойно предупредила родительница.

— Ладно! Он в стиральной машинке.

— Боже мой!

— Витя сам виноват! Обзывается!