Цвет жизни (СИ)

«Вот наглый, а?» — а сама улыбаюсь своим мыслям.

— По-моему, это очевидно, — пожимаю плечами, — но биту все равно куплю.

Через часа два мы выезжаем домой. Я довольна отдыхом. Отмечаю, что в поездке я совсем не вспоминала о работе.

До коттеджного поселка остается примерно полчаса времени, когда я кое-что замечаю.

— Валентин, — я привлекаю внимание своего спутника.

— Что?

— Поправь меня, если ошибаюсь, Кирилл Андреевич собирался сегодня приехать?

— Да. А что?

— Мне кажется, он не приедет.

— Почему?

— Боюсь, что будет шторм.

Я рассказываю своему спутнику, что полнеба затянуло фиолетовыми, тяжелыми тучами. Инстинкт самосохранения заставляет мое сердце биться чаще и неспокойно.

Осторожно проверяю сообщения в телефоне. Я ведь за рулем.

— Как нарочно никакого предупреждения об ухудшении погоды, — я даже не пытаюсь скрыть досаду в голосе.

— Напишут постскриптум. Лучше убери телефон и сосредоточься на дороге. — Нахмурившись, советует Панкратов.

— Прости.

Я послушно выполняю все в тот же миг.

Когда мы подъезжаем к дому, уже дует порывистый ветер. Птицы замолкли. На улице безлюдно.

— Загоняй машину в гараж. Он рассчитан на две машины. Твоя войдет. — Отчетливо дает указания Валентин.

— Как скажешь, — откликаюсь я.

Панкратов покидает машину и нажимает кнопку на брелоке. Дверь гаража автоматическая. Немного жду и въезжаю в помещение. Теперь за мою красотку можно не переживать.

В гараже есть еще один выход, ведущий в сад, но я выбегаю обратно к своему спутнику, пока дверь снова не закрылась, и обеими руками обхватываю его за запястье. Почему-то сейчас мне хочется быть к нему поближе.

На нас налетает сильный порыв ветра.

— Ты что, испугалась? — теплой ладонью Панкратов накрыл мои холодные пальцы. — Ты точно заяц!

— Да ну тебя, Валентин! — а сама дрожу от холода.

Мужчина заботливо притягивает меня под свое крыло и, приобняв одной рукой больше для безопасности, подводит к кованой ограде.

С облегчением выдыхаю, когда мы оказываемся в доме.

— Я наверх. Хочу умыться с дороги.

— Хорошо, — по голосу Панкратова, понимаю, что он тоже выдохнул.

Умываюсь и переодеваюсь в домашний плюшевый костюм. Я берусь раскладывать вещи, когда в комнате неожиданно гаснет свет.

Глава 25

С моих губ слетает невнятное ругательство.

Отключили электричество в связи с ухудшением погоды. А я после поездки телефон зарядить не успела! М-да, закон подлости работает безотказно.

Вещи после похода не разобрали, так что фонарики какие были, все остались в машине. Шумно выдыхаю. Может, это все ненадолго?

«В доме должны быть свечи!» — осеняет меня.

Запасливый и предусмотрительный Кирилл Андреевич не мог не позаботиться о таких простых вещах, как свечи на подобный случай.

Надо выходить. Глаза привыкают к темноте, и я быстро нахожу дверь. Вот только в коридоре оказывается гораздо темнее.

Обычно он освещается настенными бра, потому что окно здесь небольшое и то в торце. А сейчас на улице хоть и поздний вечер, но темно, словно ночью, из-за начинающегося шторма.

Черт!

— Валентин, — громко и обеспокоенно зову я.

А что Валентин? Ему, наверное, самому нужна моя помощь. Его спальня на первом этаже. В противоположном конце от кабинета. Так. Спуститься с лестницы и налево.

За окном — непогода. В доме — темень. Атмосфера почти как в фильмах ужасов. Я действительно трусиха, или это всего лишь разыгралось мое воображение?

«Мамочки!» — вздрагиваю я, когда над головой, где-то высоко-высоко, будто угрожая, грохочет гром.

Втягиваю голову в плечи и на миг приседаю на лестнице. Точно трусиха! Поднимаюсь и быстро сбегаю по оставшимся ступенькам.

Налево. Здесь вообще мрак. Может, вернуться в свою комнату? Ну уж нет! Где наша не пропадала.

Выставляю руку перед собой и мелкими шагами двигаюсь вперед.

— Валентин! — тяну я с ноткой отчаяния.

Продолжаю осторожно двигаться, переступая на носочках.

— Где же ты! — взмолившись, пищу я.

И тут моя ладонь натыкается на обнаженную мокрую мужскую грудь! Я резко одергиваю руку и истошно взвизгиваю одновременно.

— Я тебя что, током ударил? — не в силах скрыть сарказм роняет хозяин дома.

— Ты голый! — ошеломленно выдаю я.

— Я не голый, а в полотенце, — ровно и рассудительно доводит Панкратов до моего сведения, — все потому, что кто-то трясся от страха и громко звал меня.

— Ой! — виновато пискнула я, — Валентин, отключи электричество и я испугалась.

— Я был в душе, когда услышал, что ты зовешь меня. Подумал, пока буду возиться с одеждой, тебя к тому времени похитят инопланетяне.

Ха-ха! Очень смешно! Ирония в голосе Панкратова смотрится очень гармонично, но не когда она направлена на меня.

— Извини, Валентин, — бросаю я угрюмо.

Нащупав рукой стену, опираюсь спиной о прохладную поверхность. Руки завожу за спину, перекрещиваю и расправляю ладони за поясницей.

— Когда выключили свет, вспомнила себя ребенком и растерялась. Ты иди, одевайся. А я, пожалуй, вернусь к себе в комнату.

Слышу звук его незлой усмешки.

— Лучше подожди меня. Я скоро.

Панкратов возвращается от силы минуты через две.

— Света?

— Я тут, — отделяюсь от стены.

Глаза пронзает резкая боль, когда в темноте вспыхивает яркое пламя газовой зажигалки.