Цвет жизни (СИ)

Мой оппонент явно не ожидал ничего подобного. А в черных блестящих озерах, уже озерах, а не омутах, его глаз промелькнула… уязвимость?

Радостное ликование распустилось в моей душе хрупким цветком. Кажется, искренность повела меня в нужном направлении! А прежний интуитивный страх рассеялся и даже не оставил следов.

Лишь голос разум вопит сиреной, что мозги у меня окончательно отключились. А я отвечаю, что это мой осознанный шаг, и больше не внемлю ему.

После моих слов, Акио смотрит на меня так, будто желает рассмотреть какой формы и какого цвета моя душа. Уловив, что и без того маленькая дистанция между нами стала сокращаться, я томно прикрываю глаза и обвиваю шею мужчины.

Поцелуй выходит очень властным. Стоило мне ощутить прикосновение губ незнакомца на своих губах, как мне пришлось сразу играть по его правилам. Чувственные губы незнакомца для начала шокировали меня своим стремительным напором. Я недолго с ними сражалась и сдалась на милость красавцу, покорно отзываясь на каждую ласку его губ. Мне стало казаться, что он никогда не напьется и не утолит жажду этим поцелуем, как неожиданно все завершилось.

Японец с трудом оторвался от моих губ. Прерывисто дыша и игриво покусывая мое ухо, он низко произнес:

— Иди, переодевайся.

Глава 54

Пере… что? Не «раздеваться», а «ПЕРЕодеваться». Допускаю, что Акио не так хорошо знает русский язык и перепутал слова. Смотрю на него из-под ресниц.

— Переодеваться? — мое дыхание еще не выровнялось после поцелуя.

— Да, — уверенно подтверждает мужчина, поймав мое лицо в ладони. Он нежно гладит меня по волосам и отпускает. Прослеживаю за его взглядом, понимаю, что мне надо в ту комнату за белой дверью с золотой ручкой. Иду к ней и тяну ручку вниз. И, прежде чем войти, бросаю на японца выразительный взгляд, который говорит: «Интересно, что там?». Его брови лишь кратко приподнимаются, а на губах — лукавая улыбка. Прохожу в комнату и закрываю дверь.

— Вау! — трудно сдержать эмоции, когда видишь такую красоту!

Не ванная, а музей! Эта комната по площади будет с половину гостиной. В помещении четко правят три составляющих: светлый мрамор, малахит и позолота. Стены облицованы светлой мраморной плиткой, которую дополняет отделка из малахита. Потолок молочно-белый, посередине ослепительно белый круг, в самом центре которого висит позолоченная люстра. Этакая уменьшенная копия тех роскошных и гигантских люстр, украшающих небосводы театров. Ванна, раковины, туалетный столик — полностью сотворены из малахита. Только пуф и небольшая скамейка из белоснежного материала. И все это со вкусом отделано позолотой. Я невольно ловлю себя на том, что любуюсь богатым интерьером, раскрыв рот.

Вторая и важная мысль, которая меня посещает следом это то, что здесь меня явно ждали. Ванная уже наполнена горячей водой, а по ее поверхности безмятежно плавают лепестки роз. Опускаю пальцы в воду, пробуя на температуру — подходящая.

Раздеваюсь и погружаюсь в воду. Волосы я заведомо подобрала. Мне хочется, снять напряжение с тела. Чтобы мышцы расслабились, и это волшебная нирвана передалась моей голове, потому что меня опять начали раздирать сомнения и тревога.

Вот что такого? Вот что меня опять не устраивает?

В попытке насильно утихомирить свои мысли, закрываю глаза и помещаю голову на специальный подголовник.

Через минут десять-пятнадцать я покидаю ванну, вытираюсь белым полотенцем и ищу глазами, во что мне нужно переодеваться. Аккуратная стопочка вещей, покоящаяся на лавочке, привлекает мое внимание. И снова белый цвет. Хм. Мой знакомый-незнакомый японец питает особую тягу к данному цвету?

Рассматриваю одежду. Вещей оказывается всего две. Первая — тонкая, почти прозрачная, непонятно из какой ткани сотворенная сорочка. Полукруглая горловина обнажает мои плечи и шею, а небольшая длина и разрезы с боку придают пикантность. Вторая вещь вызывает у меня больший восторг, потому что это халат-кимоно.

Я переодеваюсь. Смываю с лица остатки косметики, а волосы собираю в высокий тугой хвост. Прежде чем выйти из ванной, бросаю на себя последний взгляд в зеркало. После водных процедур мне, несомненно, полегчало, тем не менее, трепетное волнение присутствовало. Смело окинув себя взглядом, я понимаю, что хочу попробовать то неизведанное, что меня ждет.

Вернувшись в гостиную, я не застаю незнакомца. Зато дверь справа от меня приглашающе приоткрыта. Из дверной щели льется томным приглушенный свет с красным отливом. Романтично. Коротко выдыхаю и открываю дверь.

Это спальня в традиционно японском исполнении. Красное. Черное. И свет горящих свечей, вот что я отмечаю на ходу. Акио сидит традиционным способом прямо на полу на небольшой тонкой подушке, и такая же подушка лежит напротив него. Она для меня.

Мужчина не спешит открывать глаза, когда, казалось бы, мое присутствие слишком очевидно. Я подхожу к нему и усаживаюсь напротив Акио тоже традиционным для японцев способом. И стоит мне это сделать, как мой визави открывает глаза.

— Ты словно ждал меня, — не сдерживаю я своего любопытства.

— Не ждал. Я выбрал тебя на эту ночь.