Цвет жизни (СИ)

— Света, ты сейчас где? — участливо и осторожно интересуется он.

— Я… на парковке. Собираюсь подняться к себе, — пробую собраться с мыслями.

— Поднимешься в квартиру и на все замки! Дверь никому не открываешь! Даже деду Морозу. Поняла? — с нарастающей строгостью изрекает мужчина.

Из груди моей вырывается тяжелый вздох.

— Хорошо, — на ватных ногах передвигаюсь к лифту.

— Мы с Таттом скоро будем, — твердо обещает он.

— Валентин, так ты не улетел? — только сейчас догадываюсь я.

— Нет. Мы с Семенычем и Михаэлем встречались с семьей Сони. Минут как десять выехали от них. Так что сиди и жди! — приказ звучит четко, но в том я распознаю больше заботу и беспокойство.

На волне эмоций время течет по-другому. Прошло полчаса, а мне показалось, что не больше десяти минут. Едва объявившись на пороге моей квартиры, Валентин протягивает руку и без всяких предисловий требует:

— Телефон.

— Что?

— Телефон сюда свой давай! — громко подгоняет он.

Коротко поздоровавшись с маячившим за его спиной Таттом, бегу на кухню за гаджетом.

— Вот, — дрожащей рукой сую мобильник в руку Панкратова, тот незамедлительно ловким движением передает его через плечо своему подчиненному. — Работай.

Перевожу недоумевающий взгляд с Валентина на Михаэля и обратно.

— Проходите. Лучше на кухню, — оживаю я.

Провожаю мужчин в пункт назначения. Татт быстро захватывает стол. Располагает на нем компактный чемоданчик, рядом раскладывает мобильные телефоны. Вскрывает черный кейс, и мои глаза на лоб лезут от его содержимого. Он, оказывается, напичкан портативными устройствами последнего поколения. Без лишних слов Михаэль начинает разбирать мой телефон по винтикам.

Хватаю стоящего рядом Панкратова за полы тонкой куртки и увлекаю за собой в коридор.

— Что происходит? — нервно шиплю я.

— Не пыхти, все по делу, — его ладони ненавязчиво ложатся мои локти.

Мне плохо удается направить мысли в другое русло, но все же одна тема находится.

— Что насчет Бельгии? Ты все отменил? — вперяю свой взгляд, полный трепетного ожидания в Панкратова.

— Купил билет на другой рейс. Вылет в пять часов утра. Сегодня.

— Можно я тебя провожу? — мои пальцы ласково касаются плеча мужчины.

Валентин скептически хмурит брови.

— Не стоит. Надо быть все время на чеку.

— Комацу уже покинул Россию?

— Думаешь, если он улетит, то проблем не будет?

— Везде солому не постелешь. Что нам теперь сидеть и боятся его?! Не слишком ли очевидна его цель? — во мне стало нарастать возмущение.

Панкратов лишь многозначительно промолчал. А мои извилины меж тем начинают шевелиться.

— Компания хоть и вышла на международный рынок, тем не менее, что-то в моей голове не сходится. Чем так привлекла его внимание наша компания? Почему Комацу ведет себя, будто мы у него поперек горла стоим? — я пристально слежу за реакцией Валентина на мои слова, но он усердно делает вид, будто я говорю о чем-то обыденном. — Ты что-то мне недоговариваешь, — выдержано объявляю я.

Хочется спросить про семью Сони, но язык не поворачивается, и мы просто какое-то время молчим.

— Есть! — с коварным торжеством звонко тянет Михаэль за нашими спинами.

Мы оба реагируем на возглас Татта, одновременно повернув в его сторону головы.

— О боже! — накрыв нос и рот ладонями, приглушенно восклицаю я в ужасе от своей догадки.

Михаэль с аккуратностью искусного хирурга инструментом, очень похожим на пинцет, держит миниатюрное устройство.

Глава 57

— Черта с два!

Ладонь Валентина предусмотрительно ложится на мое плечо. Закусываю губу, чтобы не нарушать грани воспитанности впредь.

— То же самое? — красивая бровь мужчины ползет вверх.

— Один в один, — удивленно водя зрачками, подтверждает Татт.

— Что значит «то же самое»? — не сдерживаю я своего любопытства и перевожу вопросительный взгляд с одного мужчины на другого.

Из груди Панкратова вырывается протяжный вздох. Он раздумывает, сказать мне или нет?

— Валенти-ин, — в ожидании ответа напряженно пою я.

Обе его ладони оказываются на моих плечах и держат меня крепкой хваткой.

— Я объясню, если ты кое-что в свою очередь расскажешь мне, — низко и тихо произносит он, а затем увлекает меня из кухни в коридор, бросив через плечо коллеге: — заканчивай работу. Я скоро.

Мы с Панкратовым проходим в другую комнату, в мою спальню, и он не забывает прикрыть дверь.

— Это прослушка, да? Как она у меня оказалась?

— Ты мне скажи, — то, что мужчина не наезжает на меня, не орет и не требует немедленного ответа, уже располагает к тому, чтобы прислушаться к его словам. Но мне тяжело. В полной прострации опускаюсь на край кровати. Валентин же не проходит вглубь комнаты, а упирается плечом в дверной косяк.

— Я не знаю, — шепчу одними губами, и почему-то дико хочется заплакать. Старательно держу себя в руках. Дышу глубоко и пытаюсь хотя бы что-то сообразить в мозаике происходящих событий. Широко расставив ноги, облокачиваюсь на бедра, подавшись корпусом вперед, переплетаю судорожно пальцы.

— Знаешь.

Голос Панкратова звучит настолько уверенно, что и я сама постепенно начинаю верить в то, что он говорит. Не исключено что я знаю, но сейчас не могу ничего сказать.