Цвета расставаний

Он не хотел бы снова стать молодым. Снова и снова падать настолько низко, насколько высоко хотел взлететь, снова и снова испытывать столь же горькие разочарования, сколь сладкими были надежды, – это тоже молодость, и она прошла, и хорошо, что она прошла. Но в танце этих двоих была молодость не того мира, который для него закрылся, а какого-то далекого волшебного мира, который всегда был для него закрыт. И даже его попытка вторгнуться в этот мир показалась ему каким-то кощунством. Его старость может только отравить ее молодость – если навяжет себя ей; надо надеяться, что он, старик, никогда по-настоящему не навяжет себя ей, молодой женщине. Что может он дать ей? Все это с течением лет она и так получит от жизни. Он ничего не может ей дать, он может только у нее брать. Ему надо заканчивать эту богадельню и исчезать из ее жизни.

5

Но он знал, что не сделает этого. Он будет оставаться в ее жизни столько, сколько она ему позволит. И все у них будет продолжаться, как… – нет, не будет у них все продолжаться, как раньше; то, что он понял, он уже не забудет. Кощунство? Люби – и делай что хочешь. Так, тень какая-то упала на их любовь, не более того.

Музыка смолкла, люди зааплодировали, танцор обозначил поклон и вновь присоединился к музыкантам, женщина обозначила книксен, вернулась к столу и села на колени мужчине. Разгоряченная, она сдувала, вытягивая нижнюю губу, волосы с лица и смеялась, глядя на мужчину.

– Ты так и не научился танцевать? Давай брать уроки! Если у них сроки неудобные, мы можем взять частного учителя. Ну, пожалуйста!

Он представил себе эти занятия. Ее искусство и его беспомощность. Как он будет стараться – и все равно не будет танцевать так, как с ней танцевали сейчас и как она ожидала бы от него. Как она будет разочарована, но не даст ему почувствовать свое разочарование. И не только в этом; с течением лет он будет разочаровывать ее снова и снова, и можно только надеяться, что она не даст ему почувствовать свое разочарование. Тень, не более того?

– Я буду брать уроки, и мы пойдем, куда ты захочешь, на Берлинский бал прессы, и на Венский оперный бал, и в Милан, и в Париж, и на дискотеку.

Он не хотел, чтобы она что-то заметила, но она услышала, что у него комок в горле, и увидела его влажные глаза. Она взяла его голову в ладони:

– Что случилось?

Он обнял ее:

– Ничего. Просто… ты так танцуешь… ты само… я не могу поверить моему счастью.