Цветины луга

Ицко впервые назвал ее по имени… Та встряска, которую ему пришлось испытать, страдания, обрушившиеся на него, как-то отодвинули Яничку на задний план, заставили забыть нежность и привычку нашептывать ее имя. Даже лицо его стало другим — на нем появились морщины, он как-то сразу постарел. Это были царапины, полученные на работе, следы сажи, но Яничке они показались морщинами, которые прорезала на его лбу жестокая, неумолимая жизнь.

— Вот и пришел конец моей беззаботности!

Яничке хотелось плакать. Ей казалось, что и Ицко жаль своей беззаботности. А она любила в нем именно легкомыслие, веселость и чудачества. Как же теперь быть, если самое лучшее в нем исчезло?

Яничка дернула Ицко за рукав.

— Уйдем отсюда! И как мы сюда попали?

Ицко равнодушно пожал плечами.

— Ты думаешь я стал такой, увидев склад? Мне этот кошмар нигде покоя не дает.

— Прошу тебя, Ицко, уйдем отсюда. Я тоже не могу смотреть на это проклятое место.

Он неохотно пошел за ней. Теперь не он ее вел, а она. Шли долго. Прошли редкие заросли кустарника и спустились к реке. Яничка ждала, что Ицко наконец-то притянет ее к себе и поцелует. Ей так хотелось этого, что она даже думала намекнуть ему об этом, но не знала как и только время от времени останавливалась и умоляюще смотрела ему в глаза.

Но Ицко, занятый своими мыслями и своим горем, ничего не замечал. Еще немного, и они выйдут из лесочка. Оттуда будет виден завод и железная дорога. Начнутся людные места. Прохожие будут смотреть на них, и они так и не смогут поцеловаться. Яничка остановилась. Сердце у нее замерло. Она повернулась и, приблизив к нему лицо с задрожавшими губами, умоляюще посмотрела на Ицко. Но он и тут не почувствовал томительного ожидания девочки.

— Что же мы теперь будем делать? — прошептала Яничка, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Она ждала — вот сейчас он наклонится к ней и их губы сольются. Но Ицко было не до поцелуев.

— Что будем делать? — задумавшись, произнес он и впервые посмотрел ей в лицо. — Ты будешь учиться, а я… Мне не так просто… Мне нужно серьезно изменить свою жизнь, найти свое место в ней и как человеку, и как рабочему!

Ему показалось, что Яничка его не слушает или не понимает.

— Не так легко, Яничка, из сорвиголовы сделаться человеком. Что я знал раньше? Только хиханьки да хаханьки! Поэтому все так и получилось.

Яничка, расчувствовавшись, вдруг положила руку ему на грудь, как-то неуклюже погладила его куртку.

— А мы уже переехали. У меня своя комната. Хочешь, пойдем к нам. Папка на работе, и ты мне по порядку все расскажешь.

— Да я тебе и так уже все рассказал. Больше говорить нечего.

Девочка сняла руку с его груди и испуганно посмотрела на него.

— Что? — спросила она.

— Ты, Яничка, будешь учиться, у тебя своя жизнь, а у меня — своя.

Яничка вздрогнула, и слезы градом полились из глаз.

— Я тебя так ждала, так плакала, а ты…

— Не плачь, Яничка. Так будет лучше и для тебя и для меня.

— Нет! — Яничка обняла Ицко и прильнула к нему. — Я тебя не отпущу. Я жить без тебя не могу.

Ицко погладил ее головку, лежавшую на его груди.

— Ты еще совсем ребенок, Яничка. И в жизни еще ничего не понимаешь. Зачем же я тебе ее портить буду?

— Я без тебя умру! — всхлипывала Яничка. — Лучше смерть, чем жить без тебя.

— Ну, вот! Как ты, Яничка, не можешь понять? Я уже одну глупость сделал. Хватит! Хочешь, чтобы сделал и вторую? Я и так себя казню за то, что тогда поцеловал тебя. Ведь по глупости, пошутил я. Откуда мне было знать, что так получится.

Он опять ласково погладил ее по голове, а она продолжала рыдать у него на груди.

— Это тоже было мальчишество, Яничка! Зачем тебе думать плохо о людях? Лучше вовсе забыть обо всем и поставить точку.

— Нет, нет, не хочу! — вздрагивая всем телом, плакала Яничка и еще крепче прижималась к Ицко.

Он наклонился и поцеловал ее в голову. Она вырвалась из его объятий и лихорадочно стала целовать его в губы, лоб, щеки. Ицко растерялся и осторожно, боясь спугнуть, вывел ее из лесочка. Внизу лежал завод, железная дорога, змейкой извивалась река Выртешница. Яничке в туфлях трудно было спускаться с холма, и Ицко ей помогал, поддерживая под руку. На миг она почувствовала себя счастливой, но только на миг.

— Ты еще совсем дитя. Я не могу лишать тебя счастья. Кто я сейчас? Никто! Нет, Яничка, ты иди своей дорогой, а я пойду своей. Так будет лучше.

— И мы никогда больше не встретимся? — Яничка заплакала в голос и, закрыв рукой мокрое от слез лицо, побежала прочь.

Ицко остался один. Яничка спустилась в долину и скрылась из глаз, пропала вместе со своим горем.

42

Учительница Мара тоже пережила разочарование. Главный инженер не выполнил обещания, данного им у дома Янички, и не зашел к ней. Он уехал в город за станками, а пока его не было, Мара немного пришла в себя и серьезно задумалась над своими чувствами к инженеру.