Цветная схема

Уэбли пропустил молодого человека в комнату и вошел вслед за ним. Шторы были отдернуты, и в помещение через окна вливался яркий свет. Дикон вспомнил свой приход сюда прошлым вечером. Серый с отливом шерстяной костюм по-прежнему аккуратно висел на стуле. Галстуки и пижама оставались на старых местах. Сержант подошел к столику и взял лежавший на нем конверт. Дикон в замешательстве разглядел, что послание адресовано ему, причем надпись сделана таким же почерком, какой был на письменном талисмане Смита.

— Перед тем как вы откроете это, мистер Белл, я хотел бы пригласить свидетелей.

Уэбли высунул голову за дверь и что-то тихо сказал. В комнату осторожно вошел мистер Фоллс.

— Свидетелем до или после события, сержант? — лукаво поинтересовался он.

— Скажем, свидетелем самого события.

— Но, Боже милосердный, почему он написал мне? — пробормотал Дикон.

— Это мы сейчас и выясним, мистер Белл. Вы распечатали конверт?

Письмо было написано зелеными чернилами на листе дорогой бумаги с отпечатанным в верхней части штампом, представляющим мистера Квестинга как заказчика товаров и представителя нескольких фирм. В углу стояла дата вчерашнего дня и виднелась надпись: «Лично и секретно».

— «Уважаемый мистер Белл, — прочитал Дикон, — вы будете немного удивлены, получив это послание. Неожиданные дела требуют моего срочного отбытия в Австралию, и я завтра утром еду в Окленд, чтобы успеть на самолет. Мое отсутствие, правда, продлится недолго. Итак, мистер Белл, мне бы хотелось начать с заверения, насколько высоко я ценю те очень приятные, сердечные взаимоотношения, которые сложились у нас с того момента, когда я имел удовольствие впервые беседовать с вами. Личный антагонизм, который возник между мной и остальными проживающими в отеле лицами, никогда не мешал нашему знакомству, и я пользуюсь случаем поблагодарить вас за учтивость. Вы обратите внимание, что я пометил свое письмо: «Лично и секретно». Это действительно так. Я думаю, что могу на вас положиться и что вы сохраните все в тайне. Если же вы не уверены в себе, то я попрошу вас уничтожить данное письмо, не читая». Я не могу продолжать, — сказал Дикон.

— Если вы не можете, сэр, то мы прочтем сами. Он мертв, не забывайте.

— О черт!

— Если хотите, можете прочитать письмо про себя, мистер Белл, — сказал Уэбли, глядя на мистера Фоллса, — а потом отдать его нам.

Дикон пробежал глазами несколько строк, издал какой-то странный звук и наконец сказал:

— Нет. О Господи! Вы должны послушать это. — И он зачитал письмо вслух: — «Теперь, мистер Белл, я собираюсь быть с вами откровенным. По некоторым деталям вы, вероятно, заметили мой интерес к определенным особенностям, касающимся района менее чем в десяти милях от нашего отеля».

— Очаровательно уклончивое описание, — пробормотал мистер Фоллс.

— Речь пойдет о Пике, — сказал Уэбли, все еще не сводя с него глаз.

— Наверняка.

— «В процессе своих посещений этого района я сделал ряд открытий. Короче говоря, в прошлую пятницу накануне торпедирования грузового судна «Хокианга» я был там и наблюдал весьма подозрительные явления. Они заключались в следующем: находясь на склоне, обращенном к морю, я заметил вспышки света, появившиеся несколько раз немного выше меня. По определенным причинам мне не хотелось в тот момент ни с кем встречаться, однако я остался на месте в нескольких футах от тропинки, спрятавшись за кустом. Оттуда я увидел человека и узнал его, но он меня не заметил. Утром в субботу я услышал о гибели «Хокианга», сразу же догадался о связи торпедной атаки корабля с вышеназванным событием, встретился с опознанным мной человеком и прямо высказал ему обвинение в сотрудничестве с врагом. Он все отрицал и стал угрожать, что если я кому-нибудь расскажу о своих наблюдениях, то им будут приняты меры к переводу подозрений на меня самого.

Сейчас, мистер Белл, я перехожу к очень важному моменту. Мои посещения указанного района стали кое-кому известны, и эти люди, в чем я твердо уверен, восприняли их в совершенно искаженном виде. Я нахожусь в таком положении, что не могу опровергнуть возможные обвинения со стороны угрожающего мне человека, и ему наверняка поверят скорее, чем мне. Я был вынужден дать слово молчать. Он вел себя очень бесцеремонно и, думаю, сейчас не верит моему обещанию. Я не хочу сказать, что очень встревожен. Человек считает, будто я разгадал шифр его сигналов, но на самом деле это не так.

Мистер Белл, я человек слова, но в то же время я патриот и благоговею перед Британским Содружеством Наций. Мысль о шпионе в возлюбленной Богом маленькой стране удручает меня. Поэтому и появилось на свет это письмо. Итак, мне кажется, мистер Белл, что в моем положении лучше всего решить данную задачу с другой стороны Тасманова моря. Я обо всем расскажу миссис К., а потом уеду. Я обращаюсь к вам в письме, которое пошлю по почте перед тем, как сесть в самолет на Австралию. Вы заметите, что я держу свое слово и не называю имя вражеского агента. Прошу вас, мистер Белл, никому не передавать содержание данных строк, но принять меры, которые на ваш взгляд будут необходимы.