Цветной Дозор

Ну отлично! Жареные личинки. И, похоже, большую часть она уже успела слопать. Что на нее нашло? Жареных насекомых Тави попробовала еще во время первой поездки в Таиланд и решила больше эксперимент не повторять: не настолько вкусно, чтобы отплевываться от несъедобных хитиновых оболочек, да и выглядит все-таки не очень. Так за каким чертом в ее в руке оказался этот кулек?

«Червяков пожуй» – всплыло в памяти. Тави сердито отбросила пакетик. Так вот как чувствует себя человек, которого толкают сквозь Сумрак, которого магией заставляют делать то, чего он и не собирался. Довольно мерзко. Правильно она сдерживала себя. Но какая же сволочь Андрей! А если бы она боялась насекомых? Он ведь не мог знать. Большинство девушек, обнаружив, что именно они ели, с ума бы сошли от отвращения. Может, на это и был расчет? Какое же свинство… подленькая, мелкая месть.

Тави больше не трясло от адреналиновой ярости, мысли текли почти спокойно, но гнев и обида притаились внутри, как скользкие ледяные черви. Впрочем, сама хороша – не стоило закатывать такой безобразный скандал. Андрей теперь, наверное, не захочет разговаривать. Да и нечестно вышло… В конце концов, она первая напала на него, хоть и не хотела причинить вреда. Наверное, надо извиниться. Если Тави сумеет быть убедительной, возможно, Андрей объяснит, что же произошло в парке и почему вся ее жизнь пошла наперекосяк. Он же порывался рассказать ей об Иных? Вот пусть и расскажет.

Тави брезгливо выплюнула прилипший к зубам кусочек хитина, бодро шагнула с крыльца и тут же приуныла. Перед ней текла бесконечная человеческая река. С краев улицу сжимали лабиринты стоек с курортным шмотьем. Магазинчики, гостиницы, бары… Окрестные переулки и улицы, за ними – огромный, как муравейник, Бангкок, а вокруг него – весь мир. И как здесь искать человека, который скорее всего не хочет, чтобы его нашли? Ну ладно – не человека, а Иного, асура. Один черт. Бродить наугад в море людей?

В голове вдруг щелкнуло – будто сошелся пазл. Если Сумрак – море, в котором живут асуры, то они должны оставлять круги на воде. Мысль была дурацкая: нельзя действовать исходя из поэтической метафоры. Но, как Тави ни напрягала мозги, ничего умнее ей в голову не пришло. Прикрыв глаза, она вгляделась в потоки и водовороты серого. Вновь поразилась красоте и сложности структуры – и это только поверхность. Под ней Тави чуяла другие, еще более замысловатые слои. В движении Сумрака была закономерность – Тави еще не понимала ее, но отчетливо чуяла. А еще чуяла, где эта закономерность, эта четкая структура нарушалась. Круги на воде. След, оставленный асуром.

Всплеск справа! И снова всплеск – как будто билась в воде огромная рыбина. Тави с торжествующей улыбкой рванула сквозь толпу, поперек потока, едва уворачиваясь от прохожих. Все-таки сработало! Она заставит Андрея все объяснить. Не слезет, пока не добьется своего, и так просто, как в первый раз, он от нее не отделается. Тави плохо сознавала, что делает. Течение Сумрака несло ее, подчиняло своему движению. Она кружила в спиралях и завитках энергии. Она включилась в поток, стала частью структуры. Одной из закономерностей.

Тави нырнула в переулок, и ее охватила неожиданная прохлада, вызвав смутно знакомое ощущение. Кажется, она уже успела побывать здесь сегодня. Впереди журчала вода. «Затащу его в кофейню», – решила Тави, сообразив, где именно оказалась. Там кондиционер, вкусные запахи свежей выпечки, тишина. Орать друг на друга будет неловко. Самое подходящее место для разговора.

Она пошла быстрее; шаги гулко отдавались от брусчатки, по переулку металось эхо. Прятаться было бесполезно и глупо. «Андрей? – тихо окликнула Тави. – Андрей!» Она повернула за оплетенную лианами стену, по которой стекал водопад, и едва не споткнулась о лежащее на влажном бетоне тело.

На мгновение ее охватило дежа-вю: тот же холод, и морось, и лежащий под ногами человек; Тави вязнет в сером, серое поедает ее силы… Она еще не поняла, что сделала, но ужасная догадка уже заставила встать дыбом каждый волосок на теле. С неба сеется холодная вода и оседает на волосах серой вуалью.

Сдавленно застонав, Тави упала на колени и, срывая мышцы, перевернула лежащего перед ней человека. Отшатнулась, увидев высокие желтые залысины и пухлые губы цвета заветрившегося мяса, сложенные в ужасающе усталую улыбку. Из кармана нелепой жилетки торчала карточная колода.

Уже понимая, что фокусник мертв, Тави сдавила его пухлое запястье – вдруг всего лишь обморок, вдруг еще жив, просто прихватило сердце… Кожа мертвеца была холодной и влажной, неприятно скользкой, и Тави поспешно убрала руку. Поднялась, дико оглядываясь: то ли бежать на улицу искать полицейского, то ли в кафе – просить, чтобы вызвали по телефону…

Серый туман вскипел, выплевывая смутные фигуры. Тави шарахнулась было, но ее словно опутали щупальца гигантской медузы – ни дернуться, ни пошевелиться. Время стало вязким, как кисель; оно заливало лицо, и Тави, ослепшая и оглохшая, задыхалась в этой густой жиже.