Цветные Стаи

Не обращая на них внимания, я поплелся к желтым, надеясь, что у них есть что-нибудь от ожогов.

– Ого!.. Га-га-га-га!!!.. Вы это видели!?

У костра, где разместилась троица, меня встретили неуемным гоготом.

Пока ржали, они освободили мне место, дали еды и налили в стакан настойки. Потом, продолжая ржать, выпили по стакану, и только после этого почувствовали, что на время их животам хватит.

– Ты можешь даже ничего не объяснять! – сказал Шляпа, обессилено валяясь на спине согнувшейся от хихиканья Орки.

Я вздохнул и провел рукой по голове. К счастью, волосы я закрыл кулаками, так что хотя бы лысины у меня не было. Зато скулы, уши, плечи и предплечья, – все, что я не мог закрыть, – были ярко-красными.

– Где Яшма? – спросил я, закончив с первой миской и наливая себе вторую. Настроение было паршивее некуда… что мне сейчас было по-настоящему нужно, так это отдых в тишине и покое. Но от этого отдыха меня отделял еще один разговор, возможно, не менее приятный, чем тот, что у меня уже был.

– Она с Барракудой куда-то пошла, – сказал Борода, довольно прихлебывая настойку. – Странная девочка сказала, что хочет побыть с нами. Сидела весь день немая, как рыба, но от настойки не отказывалась… Потом увела Яшму гулять. Их уже час нет.

– Барракуда пьет настойку?.. – я хотел удивиться, но это оказалось очень больно. Чем больше проходило времени, тем сильнее начинали ощущаться ожоги на лице.

– Кто она такая, кстати? – спросил Шляпа. – Она ничего про себя не рассказала, а вела себя странно… казалось, иногда она была не с нами.

– Она и правда необычная. Для нее мариний что-то вроде живого человека и воображаемого друга-помощника одновременно, – охотно объяснил я. – Я работал с ней в шахтах, но всего один день. Еще она… ну… Погодник без памяти влюблен в нее уже четыре года.

– Погодник!?.. – Шляпа с Оркой покатились в новом залпе смеха.

Видимо, грибную они тут уже попробовали.

– Бедная девочка!.. – Борода чуть не подавился.

– Бедный Погодник! – усмехнулся я, стараясь не особенно напрягать щеки. – Он в море готов броситься от отчаяния: она его в упор не видит. Хотя, судя по тому, что она ходила навещать его в лазарете… я давно не говорил с ним, может, что-то изменилось.

Тут из темноты к костру подошла Яшма. Она выглядела сильно озадаченной и даже не заметила меня. За ней появилась криво усмехающаяся Барракуда.

– Увидимся, – ласково сказала она Яшме и снова скрылась в темноте, видимо, пошла к своим.

Шляпа и Орка, только угомонившиеся, снова заржали в унисон.

– Что это было!? – ухмыльнулся Борода.

– А-а… – Яшма открыла рот, но потом тут же его закрыла. – В пучину все, дайте мне настойки!

Только выпив, она заметила меня. На ее лице тут же расползлась ухмылка.

– Что с тобой стряслось? – спросила она. – Тебя как будто белой краской по морде полоснули!

– Потом расскажу, – вздохнул я, разглядывая содержимое своей миски. Есть расхотелось.

– Ты по дороге в костер упал, что ли? – она посмотрела на мои плечи и руки и перестала улыбаться.

– Потом, – повторил я.

К нам прибежала Лашуня. Сначала она пошла к хозяйке, но я счел своим долгом переманить ее, предложив то, что осталось в моей миске. В итоге крыса выбрала меня, разлеглась у моих ног и дала почесать пузо, так что я мог быть доволен: зверюга не забыла, кто возился с ней все это время!

Мы вшестером посидели еще немного у костра, потом Василий принес очередную бутыль грибной настойки, и всем желтым досталось по стаканчику. К своему костру мы вернулись веселее прежнего, разговор пошел о суде, потом о каких-то пустяках. Мы смеялись, пили и ели, пока нас совсем не разморило.

– Так где, говоришь, твоя новая лачуга? – Яшма пихнула локтем задумавшегося Вадика, зевая. – Я с ног валюсь, спать хочу!

– Где раньше хижина была, возле старого столба, – невозмутимо ответил он. – Вещи там найдешь, в углу.

Яшма поднялся, я тоже встал.

– Я провожу, мне по пути, – сказал я. Она пожала плечами.

Мы пожелали всем пьяной ночи и пошли вдоль пустых улиц.

Большинство желтых сидело у своих костров, но мы обходили их стороной. Чтобы начать разговор, я дождался, пока мы попадем в место, где сидящие у костров нас бы не слышали, но яркий свет пламени позволял бы нам видеть друг друга.

– Может, ты все-таки останешься у меня? – спросил я, сделав над собой колоссальное усилие.

– Что? – Яшма удивленно на меня покосилась, как будто не расслышала.

– Я сильно привязался к Лашуне за это время и… в общем, мне кажется, нам неплохо было бы жить вместе, – выдавил я. Впервые в жизни я не мог вытянуть из себя ничего внятного, язык словно окаменел, но все-таки я сказал главное: – Я хочу, чтобы ты осталась у меня.

Яшма остановилась и повернулась ко мне. Она как будто не верила мне: ее взгляд был таким растерянным… Она отвернулась, и мы пошли дальше.

Она все молчала, размышляя, и я не торопил ее, удерживая расползающийся в груди холод.