Цветочек аленький (СИ)

— Ночи тихой, князь Святослав. По поручению вашему, к императрице Феофане отправилась, да намекнула, что известна нам связь ее с воеводой Никифором, и то, что не по своей воли старый царь в мир иной отправился, а с помощью яда из рук невестки. Даже бровью не повела царица, словно нет в ее сердце страха, лишь спросила, к чему разговоры пустые. Сказала я, что все мы смертны, цари али люди простые, и коль чего с Романом приключиться, знаем, как Никифора приемником сделать, да права детей Феофаны на престол византийский при этом оставить. — Верея дух переводит, дальше продолжая. — Спросила царица, кому служу я, на что ответ получила, что земле греческой. Завтра по полудню, встретимся с ней в саду, у кустов розовых, для разговора дальнейшего.

— Спасибо, Верея, бесценна помощь твоя для княжества нашего, ныне ступай, да в одежду мужскую переоденься, что б коли столкнулась с тобой Феофана, то не узнала. — Святослав, улыбаясь довольно, на перине растягивается, с непривычки, правда, уснуть долго не может, на постели слишком мягкой, для тела его, к сырой земле привыкшего, ворочаясь.

Лишь два дня спустя Верея является, ко времени тому, князь, изнервничавшись, надежду в сердце тешит, что не попалась девчонка в руки разведки византийский, да не болтается на дыбе в подвалах дворцовых. Не из жалости да сочувствия к телу женскому, а из-за возможного разоблачения переживая. Девушка, слегка помятая, да пропыленная, быстрый поклон, князю отвесив, одними губами шепчет, слухачей боясь:

— Следили за мной, на силу оторвалась. Феофана не дура, но жадная оказалась. Видно года, когда имя другое носила, да задом пред мужами за пять копеек крутила, в сердце ее не далече ушли. Услышав, что можно любовника своего на престол возвести, от супруга неугодного избавившись, да самой регентом при детях остаться, погубить Романа согласилась, и глазом не моргнув. Но затребовала за то, золота немерено! А когда я смеяться стала, говоря, что во благо Феофаны стараемся, да за то еще и денег платить должны, царица глаза злобно сузила, да змеюкой прошипела, что коль к порогу ее с предложениями такими прийти не забоялись, значит, не только ее цели в том преследуем. Не готова она костер своими ладошками разжигать, что б за бесплатно кто-то подле него погреться присел.

— Сколько хочет, баба алчная?

— Две сотни золотом. — Говорит Верея, голову вжимая, гнева княжеского боясь. Но не серчает Святослав, а смеется, приговаривая, что милостив Велес к нему, коль такую жену власти да денег алчущую врагу послал, что за горстку монет, своими руками в другой мир дорогу суженному выложит.

— Скажи ей, что сотню заплатим, половину сейчас, половину, как дело сделает, но коль дурить надумает, сама не проживет дольше суженного.

Спустя срок, положенный для пребывания делегации иностранной, уезжать Святослав собирается. Но осталось дело одно не оконченное с именем красивым — Гликерия. Коль оставить девчонку, в Царьграде бросив, с глупости да обиды бабьей рассказать сестрице может, что с князем путаясь, тайны государственные ему открыла. Коль прознает Феофана, что за предложениями страшными русские стоят, испугаться может, да передумать. Оттого, покумекав немного, решает князь Гликерию с собой увезти, да другу верному Добрыне по прибытию подарить. А уж, кем она ему будет, все равно, лишь бы планы Святослава до срока не раскрыла. Да и не обидит друг девчонку, не из тех мужей Добрыня, что за счет бабы величие свое тешат. Но девчонка удивляет князя знатно, когда в ночь перед отъездом в покои к нему тишком является, да глаза пряча, говорит, что не может с Царьграда уехать, сестру предав. Оттого любовь к Святославу в сердце своем беречь будет, а коли позволит Единый, то когда-нибудь вновь свидятся. Поражается князь рассудительности не детской, но более не настаивает. Коль не держит Гликерия сердца на него, то и преград чинить не станет. Подарив на прощанье девушке бусинку янтарную, с жучком красивым внутри, отпускает Святослав ее, в любви и верности вечной на прощанье поклявшийся. А на утро уезжает князь с дружиной, из града стольного Царьграда, с Романом прощаясь, да заверения в дружбе делая. Однако, подарок царю оставляет, в виде Вереи на улицах города с деньгами затерявшейся, которой приказано, смерти императорской дождавшись, с царицей расплатиться и в Киев с новостями вернуться.