Цветочек для босса-тирана

Райт встаёт со своего места, опускает ладонь на её тонкую талию. Ту самой ладонь, которой он только что касался моего тела.

Притягивает к себе и нежно целует в щёку, поздравляя.

А мне больно.

Так сильно, что грудь дерёт. И сердце распадается на части, когда вижу этих двоих… Радостных. Сестра счастлива, добивается подъёмов в творчестве, а Ричард, несмотря на её несносный характер, поддерживает её.

— Поздравляю, — бывший босс скромно и сдержанно поздравляет свою будущую жену.

Не сказала бы, что он рад. Или скрывает свои истинные эмоции?

— И когда? — раздаётся со стороны матери, которая и уронила серебряную ложку, заглушая объявление Розы. Она всегда поддерживала ту в её начинаниях. Покупала все расходные материалы, давала денег на повышение мастерства, когда у той их не было.

Только при появлении Ричарда Роза отказалась от покровительства мамы.

И сейчас как никогда родительница рада за старшую дочь.

И я.

Роза долго этого добивалась.

— Через три четыре-дня…

Этот срок огорошивает всех.

— Как? А свадьба? — вылетает из уст. Через две недели уже! А она…

— И где это будет проходить? — Райту не нравится вся эта ситуация. Хмурится, сжимает пальцами талию. Несильно, бережно, будто боится навредить.

— Ты только не переживай, коть, — Роза поглаживает мужчину по плечу, а меня потряхивает от этого глупого к нему обращения.

Какой же он кот? Тигр. Даже за усы не дернешь. Ничего не сделаешь. Откроет пасть — и конец.

— Нью-Йорк. Будет идти неделю, но я всё успеваю…

Её не будет неделю.

Свадьба через две.

Она хоть понимает, что творит?

Да и ещё родители… Они уезжают в этот же срок. Но им можно! Это не они жених и невеста, которым нужно продолжать готовиться к свадьбе. Они могут прилететь обратно в любой момент, а Роза…

— Я успеваю! — пытается успокоить всех сестра. — Я вернусь за три дня до свадьбы. Там сделаем девичник… Всё ведь готово! И моё присутствие здесь не обязательно. Мы обговорили всё с организатором. Тем более, я полечу чартерным рейсом… Поэтому всё будет хорошо!

— Тебе правда это так важно? — хоть Ричард и пытается говорить спокойно, мягко, но у него не получается. Чувствуется напряжение в голосе.

— Очень, — Роза смотрит на него с мольбой, и даже я не могу перед ней устоять.

— Да ладно вам. Разве Роза об этом не мечтала? Ничего ведь не случится, — поддерживаю сестру. Слишком уж в её сторону много осуждающих взглядов летит.

Встаю с места, забывая про Ричарда. У меня всегда на первом месте стоит семья, поэтому подхожу к этим двоим и слегка их приобнимаю. И плевать, что сердце в груди горит от разочарования и боли.

— Вы же будущая семья. Должны поддерживать друг друга, — улыбаюсь и пытаюсь разрядить обстановку. — Неделя — не такой уж большой срок. У вас вся жизнь впереди.

Говорю эти слова, а сама рассыпаюсь на месте. Огромными осколками, разбиваясь о землю. Сырую и мрачную. Как и моё проклятое состояние души.

— Ладно, — неожиданно для всех соглашается Ричард. — Лили меня уговорила. Обговорим всё дома. Не будем портить обсуждениями вечер.

Облегчённо выдыхаю и отстраняюсь.

Выдерживаю ещё десять минут этой мучительной компании и ухожу наверх, к себе. Успокоить нервы. Очистить разум.

И… Смириться.

Опять.

* * *

Стою на балконе, кутаюсь в тёплый плед. Машу ногами, зажатыми прутьями, и смотрю на ночное небо.

Родители уехали пятнадцать минут назад. Не знаю, зачем, но видела, как их машина отъезжала от коттеджа.

Роза и Ричард, кажется, задержались.

Потому что я не видела, чтобы они отправились домой. Значит, остались сегодня у нас. Поэтому не выйду из этой комнаты, пока не наступит утро.

А пока — пытаюсь успокоиться.

Пью из стакана тёплый чай. Ирландский. Надо же было заварить именно его. Любимый Ричарда.

Поникши смотрю вниз.

И внезапно бью себя по щекам.

Ну, хватит, Лили, депрессировать!

Ты должна радоваться, у сестры всё отлично!

С этими мыслями и встаю с холодного пола, забирая с собой кружку. На оптимизме!

Оборачиваюсь, сильнее укутываясь в плед, и только дёргаю за ручку двери, как та распахивается сама.

Неосознанно вздрагиваю и пячусь назад. Чуть не роняю чай, но только сильнее вжимаю в фарфор пальцы.

Передо мной вырастает Ричард.

40. Цветочек

Выходит на балкон, осматривается, а мне резко становится не по себе. Хочу выгнать его отсюда. Это моё маленькое место, в которое не разрешаю заходить даже родителям. Летом здесь прекраснее всего.

— Я помешал?

Так и хочу ответить — да.

Но вместо этого:

— Нет.

— Отлично, — кивает. — Я пришёл поговорить.

— А есть, о чём? — наклоняю голову в сторону, наблюдая за его медленными шагами. Тянет. Испытывает меня. Хоть и не знает об этом.

— Есть, — звучит твёрдо. Продолжаю пятиться назад. Но незаметно. Чтобы не было понятно, что я боюсь его присутствия здесь. Именно боюсь. — Насчёт Шевцова.

О нет…

Снова?

— Ричард, — выдыхаю его имя. И сама же себя ругаю. Сейчас оно слышится таким… Вкусным. Запретным. Неправильным. Как будто я граблю магазин, и меня после этого мучит совесть. Вот и сейчас. — Спасибо, конечно, что ты встал на защиту Майка, не зная его, но… Это моё личное дело — с кем общаться и, тем более… Встречаться.