Цветочек для босса-тирана

Сжимаю пальцами кружку сильнее.

Зачем он это делает?

— Я пришёл тебя не отговаривать, — в этот раз его слова звучат не резко и не грубо. — А предупредить. Ты сама решишь, что будешь делать дальше. Но моё дело — предостеречь. Раз твой отец не хочет этого делать.

Закусываю губу. Вспоминаю один отвратительный факт — Ричард рассказал отцу о моей связи с Ильёй. Поэтому начинаю злиться. Скриплю зубами и пытаюсь погасить возродившийся внутри огонёк недовольства.

— И? — выгибаю вопросительно бровь.

— Он бабник, — слушаю это и легко киваю.

— Что-то ещё?

— И поспорил на тебя со своими дружками.

Эти слова резво бьют по голове. Эхом отдаёт в ушах.

— Ты специально это говоришь? — вырывается неосознанно.

— Зачем?

Хороший вопрос…

От этого закусываю губу и отворачиваюсь в сторону. Он прав. Зачем ему врать? Только из-за личной неприязни к Илье? Или…

У меня нет предположений. Поэтому просто соглашаюсь. Только для него. Пусть не донимает.

Но, кажется, Ричард не хочет оставлять меня в покое.

— Он сказал правду — я задержал его на работе. Но когда я сказал ему идти и спросил о тебе, он ответил, что отписался тебе и перенёс встречу. Шевцов сделал это?

Качаю головой. Не думаю. Слышу только его успокаивающий тихий голос.

— Не захотел он идти. Забоялся. Я не буду переубеждать тебя, всего лишь введу в курс дела. Остальное — только твои заботы.

— Хорошо, — поджимаю дрожащие губы и стараюсь не дать волю эмоциям. И здесь мне не дают спокойно жить. Мужчина оказывается не тем, кто мне нужен. Даже если он и для отвлечения. Но всё равно…

Плевать!

Срок уменьшается!

Две недели, и я уеду отсюда. Вернусь в привычное русло. Продолжу учиться, ходить в зал, слушать по выходным игру Майка на гитаре и болеть за него на футбольных матчах. И готовить несносному блондину ужины, пока тот на поле чеканит мяч. А вечерами… Будем смотреть вместе фильмы.

И забуду я обо всём. О Райте.

Вряд ли я вернусь в Россию так надолго ещё раз. Возможно, когда у меня родятся племянники. Но нет, я собираюсь остаться жить в Лондоне, где мне и место. Не здесь.

— Что-то ещё? — спрашиваю, желая, чтобы он ушёл как можно быстрее.

— Да.

О нет…

— Вернись на работу, Лиль.

Округляю от удивления глаза и не могу сдержать вырывающихся вопросительных из груди слов:

— Что?

Райт морщится. Засовывает ладони в карманы брюк и отворачивается, рассматривая мои пейзажи, открывающиеся с балкона. Заглядывает в мой мирок, который я защищаю ото всех.

Но он проникает в него. Заглядывает глубоко в душу, выводя меня из равновесия.

— Что слышала. Предлагаю перемирие. Остаться друзьями. Позабыть старое и начать новое, — его слова как удары. Сильные. Жёсткие. И точные. — Мне понравилось с тобой работать. Хочется оставить между нами… Хорошие отношения. Обещаю с этого момента относиться к тебе мягче. И даже позволю приготовить самостоятельный проект под моим руководством.

Он говорит такие безумные и неожиданные вещи, что я и не знаю, как реагировать.

Во мне борются два «я». Первое, что мучится от чувств к Ричарду, а второе — жарко желающее работать. Особенно с таким серьёзным проектом, человеком.

Огромный опыт…

Но…

Как же личные отношения? Я о них не забуду.

Хотя надо.

Ещё раз убеждаюсь, что в их истории я — второстепенный герой. Скорее всего, отрицательный. Раз мешаю счастью этих двоих. И нужно перестать видеть в Райте мужчину. Желаемого. Привлекательного.

— Я буду рада, если мы останемся друзьями, — шепчу, слегка улыбаясь. Проблема только во мне. Не в Ричарде. И он не виноват ни в чём, учитывая то… Что он уволил своего ассистента ради меня. И теперь, как рассказала мне Наташа, совсем без рук.

Кажется, я делаю самую огромную ошибку в жизни.

Но нет. Это будет крест на моих чувствах. На моих мыслях.

Я не справлюсь, если постоянно буду думать об этом. А лучшее решение — работа. И хоть она будет рядом с ним…

Я справлюсь. Всего лишь нужно отгородиться. Принять тот факт, что он — не моя судьба. И Роза с ним счастлива.

Так и есть.

Поэтому я улыбаюсь.

Протягиваю ему свободную ладонь.

— Перемирие? — спрашиваю тихо, но уверенно.

Пора забыть. Справиться.

Уголки его губ сдержанно поднимаются вверх. Взгляд цепко направлен на руку.

Ладонь взметается вверх и касается моих пальцев. Тёплая. Грубая. Но не моя.

— Перемирие, — кивает.

И резко отпускает.

Моя рука летит вниз, свисает вдоль тела бездвижной плетью.

— Жду завтра к девяти, не опаздывай, — неужели он уже начинает со мной нормально обращаться? До этого я приходила к восьми. Держит своё слово? — Доброй ночи, цветочек.

И уходит.

А я стою на месте и смотрю ему в спину. Сдвинуться не могу, хотя и надо зайти обратно в дом. Пальцы закоченели.

Цветочек.

Прокручиваю это прозвище у себя в голове. Забавное. Миленькое.

Интересно, он Розу так же называет? Она ведь тоже…

Не думаю.

Звучит тепло. По-семейному. Как обращение к младшей сестре. Родственнице. Или маленькой девочке.

И пусть я ею и останусь.

41. Босс

Дебил?

Дебил.

Причём, самый первый из всех. Мне медальку за это надо и грамоту выписать.

Перемирие. Дружба. Мы что, в садике, блин?