Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Расслабленный наг лежал в исходящей паром купальне, откинувшись на бортик. На полу за его спиной, свернув босые ноги кренделем и закатав рукава, сидела Дейна. Рядом стояла большая плетёная корзина с кучей склянок, которые женщина порой придирчиво перебирала.

— У тебя неплохо получается, — поддел наагалей Дейну.

Сильные женские пальцы ловко и сноровисто проминали кожу голову, скользили между намыленными прядями и растирали шею.

— У меня тоже были длинные волосы, — рассеянно отозвалась женщина, принюхиваясь к очередному бутылёчку. Фу, какой раздражающий запах, слишком резкий для наагалея. А этот больно сладкий…

— И зачем срезала? — умиротворённый Ссадаши попытался представить хранительницу с длинными волосами, но в голову упорно лезла нынешняя лихая причёска, напоминающая опытному кошатнику о кошачьем языке.

— Без них проще. У меня не такие послушные волосы, — длинные пальцы нежно разделили пряди, наг едва не застонал от блаженства. — Кудрявые, торчат в разные стороны, не прочешешь… Так лучше, — Дейна почти не кривила душой, но по своим прежним локонам она очень скучала. Как порой скучала по красивым платьям.

— Эй, ты чего делаешь? — всполошился Ссадаши, когда хранительница смыв пену начала наносить на его макушку что-то кашеобразное.

— Это чтобы волосы были красивыми и здоровыми, — Дейна от души зачерпнула травяной жижи.

— Они и без этого были здоровыми, брось! — наг недовольно заворочался.

— Я уже почти закончила, — женщина свернула позеленевшие волосы в куколь. — Посидите так немного. А пока поднимитесь чуть выше, спинку потру.

Ворча, Ссадаши пересел на ступеньку выше и подался вперёд, облокачиваясь на хвост. Плеч коснулось жёсткое мочало.

— Ты как будто и раньше мужчин мыла, — фыркнула наг и запоздало припомнил, что Дейна всё же вдова.

— Бывало, — равнодушно пожала та плечами, растирая мыло по всей спине наагалея, до самой кромки чешуи. — Мой брат одно время часто болел и нуждался в уходе. И дяде иногда требовалась помощь.

— Он калекой был? — нахмурился Ссадаши.

— Нет, просто иногда он… не мог сделать это сам.

Дейна не стала говорить, что порой дядя бывал несколько невменяем. Зачем господину знать об этом. Вообще не стоило упоминать.

Не сказать, что она совсем не была смущена, но всё же полуголое мужское тело — не то, что могло ввести её в трепет. Порой Дейна тренировалась с другими мужчинами дома, а они даже в угоду нежным девичьим чувствам не любили париться по жаре в рубахах. Крепкие мускулистые тела, смуглые и светлые, волосатые и по девчачьи нежные, как у Шерра… Успела налюбоваться на всякие. Наагалей, правда, не походил ни на одного из виденных Дейной ранее мужчин. Вроде хрупкий, в плечах ладони на две шире чем она, но крепкий. Весь торс перевит тугими, хищными мышцами, спину для анатомического справочника перерисовывать можно. А кожа белая-белая, нежная-нежная. Немного потёрла, и вся раздражённо порозовела.

— Поднимите руки.

Ссадаши лениво закинул руки за голову, и Дейна прошлась мочалом по его подмышкам и бокам.

— А у всех нагов нет волос на теле или только у вас? — не смогла удержаться от вопроса женщина.

— Бесстыдница, — фыркнул наг, весело косясь на неё красным глазом. — У всех. Совесть не мучает так бесцеремонно пялиться на меня?

— Не мучает, — Дейна подалась ближе, и её рука скользнула с бока нага на его живот.

Ссадаши с недоумением уставился на блуждающую по его прессу ладонь, вяло поражаясь её наглости.

— Я выросла среди двуногих мужчин, поэтому простите, господин, но вашу наготу я не могу воспринимать как наготу. Боги одарили ваш народ очень приличным обликом и… — Дейна запнулась.

Она как раз перегнулась через плечо нага, чтобы намылить ему грудь, и замерла, уставившись на бесстыже-розовые соски. Ссадаши хмыкнул.

— С моим обликом боги пошалили, — с удовольствием протянул наг, и щёки хранительницы всё же нежно заалели.

Она повесила мочало на плечо наагалея и отстранилась.

— Дальше сами.

— Тю, кто-то смутился? — продолжал издеваться Ссадаши.

— У них слишком нежный вид, сотру напрочь, — сухо отозвалась хранительница.

— Уже кому-то стирала?

Дейна не ответила, и наагалей через плечо посмотрел на неё. Женщина сидела, устало прислонившись к стене и прикрыв глаза. Рубашка намокла от воды и пены и облепляла лиф, на шее на манер колье висел полоз — видимо, мокро стало, — а по щекам текли сероватые струйки смывшейся сажи. Воин на привале. Отчего-то Ссадаши совсем не было жалко уставшую женщину. В груди шевельнулось какое-то другое чувство, которое наг распознать не успел. Дейна вдруг приподняла веки и уставилась на него своими необычными глазами. То ли инеем припорошены, то ли пеплом, под которым теплеют угли.

— Может и стирала, — спокойно отозвалась Дейна. — Давайте сюда свой хвост.

— Какая-то ты больно невозмутимая для строгой благородной госпожи, — недовольно протянул Ссадаши, но вытащил хвост из воды.