Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

— Угощение в храме? — предположила Дейна.

После проповеди полагалось испить вина. Причём испить его в компании того, кого любишь менее всего.

— В нём ничего не было, — упрямо заявил наагалей. — Ни я, ни Шширар ничего не почувствовали.

— Это может означать только то, что вас обоих обвели вокруг пальца.

— Дай мне воду и оставь в покое! — Ссадаши мутило всё сильнее.

Дейне самой пришлось приподнимать его и прикладывать флягу с водой к губам. Наг жадно напился и, мучительно морщась, откинулся на постель.

— Рядом наверняка есть какое-то поселение. Ваши сапоги уже высохли, так что можно собираться в путь.

— Какой путь? Мне надо отлежаться, я не могу идти.

— Так и не надо, — успокоила его Дейна и, укрыв рясой, подоткнула края.

— А как мы выбрались из болот? — с внезапным подозрением спросил Ссадаши.

— Я звериную тропу нашла, — Дейна не сообразила, что интересует господина.

— Я ехал на тебе?! — яростно прошипел наагалей.

— Вы не ехали, я вас несла.

— Никаких ночных походов! — Ссадаши так разозлился, что сам повернулся набок, спиной к Дейне. — К утру отлежусь и своими ногами пойду. А ты о себе лучше позаботься. И не трогай меня!

Дейна и не тронула. Подтянула постель вместе с господином поближе к костру и несколько минут посидела рядом, всматриваясь в болезненно искривлённое лицо. Тревога её не отпускала. Ей хотелось и не хотелось прислушаться к приказу господина. Хоть она и видела хорошо в темноте, но идти ночью всё же опасно.

Запоздало заныло натруженное тело, в особенности спина и ноги, дёрнуло болью рану на животе. По-хорошему надо было согреть воды да промыть порез, но греть было не в чем.

Дейна всё же спустилась к реке и, присев на камень, обмыла рану холодной водой. Порез оказался не глубоким, но широким. Края разошлись, и обнажившаяся плоть горела от боли и натёкшего за день солёного пота. Дейна плескала на неё холодной водой, пока не вымочила все портки, а рана не занемела от холода. После чего сорвала с берега ладошку подорожника, прополоскала её в воде и тяжёлым вздохом пришляпала на порез.

К полуночи наагалею стало хуже, и Дейна пожалела, что послушала его.

Она задремала и проснулась от хруста. Бледный, покрытый холодной испариной наг полз в кусты. Дейна помогла ему туда добраться, и наагалея вырвало. Вот тут хранительница испугалась по-настоящему. Они находятся непонятно где, лекаря нет, где ближайшее поселение — тоже неясно, как помочь господину она не знает…

После у нага начался жар, ему стало холодно, и Дейна развела костёр посильнее.

Одеваясь, она ругала себя последними словами. Если бы она сразу продолжила путь, но уже, может быть, вышла к деревне. А там лекарь, знахарка или на худой конец какие-нибудь травы, которыми поят отравившуюся скотину! И помощи ждать неоткуда! Никто не знает, где они! Как же…

Дейна замерла, не застегнув до конца ремень. Подумала и начала вновь лихорадочно стаскивать штаны. Идея, конечно, сумасшедшая, но шанс есть. Вдруг ей удастся подобрать убедительные слова, и предок поможет.

Она лишь слегка приспустила штаны и сдёрнула с завязки портков каменную бусину. Упав на колени, она лихорадочно выровняла траву перед костром, повыбрасывала камешки и веточки и вдавила бусину в землю. После чего полоснула палец ножом и, капнув кровью на бусину, торопливо прошептала:

— Дедушка, ты мне очень нужен!

И замерла в ожидании.

Сама она звала предка лишь однажды, когда погибли тётушка и Шерр. Обычно его звал дядя, по праздникам. Дейна знала, что он точно придёт, и лихорадочно перебирала в голове слова, стараясь выбрать из них наиболее убедительные, ведь…

Из ночной тьмы повеяло пеплом. Дейна вздрогнула, когда серая шарушка коснулась её щеки, и придвинулась ближе к наагалею. Даже слегка приобняла его, чтобы предок сразу понял, что он с ней.

Ветер прошелестел со стороны реки, от болот. Встрепенулся костёр, деревья взволнованно зашептались, волна с тихим плеском ударила о берег. Ветер принёс клубы серой пыли, пригоршни пепла. Одна такая горсть прилетела в лицо Дейны, и она прикрыла глаза. А когда открыла их, перед ней уже стояла высокая — в сажень высотой — совершенно чёрная, с изморозью пепла фигура — расплывчатая, едва похожая на человеческую и вся в лентах чёрных полос.

— Дейна, — тихо прошелестело в воздухе, и фигура опустилась вниз.

Чёрные полосы обвились вокруг Дейны, осыпая её пеплом и обдавая жаром. Прямо напротив повисло бесформенное лицо с выпуклыми глазницами, носом и провалом рта. Женщина совершенно бесстрашно посмотрела в чёрные глаза. Предок склонил голову набок и уставился на наагалея.

— Твоё? — проникновенно спросил он.

— Моё.

— Змеехвостый, — в голосе предка зазвучала неприязнь. — Он может умереть. Ты хочешь, чтобы я поймал его душу после смерти и отправил на перерождение? Кем он должен переродиться? Ты хочешь мужчину или женщину?

Дейна едва не содрогнулась и мысленно взмолилась, прося наагалея не умирать прямо сейчас. Предок никогда не был смертным, и мыслил он очень своеобразным образом.

— Ему не время умирать. Дедушка, помоги ему.