Цветочек. Маска треснула. Том 2 (СИ)

– Он женат! – Милаш натурально рявкнул и, обернувшись к Ссадаши, уже спокойнее добавил: – Не все заморочки смертных глупы. Из-за этого завета у нас очень сильно смешана кровь, что иногда вызывает неприятности. Как у Дейны. Или у Донии. Она по малолетству имение сжигала три раза, – виконт умилённо хмыкнул. – Поэтому кровь приходится запечатывать ещё во младенчестве. Похоже, ты уже видел, что происходит, когда в одном теле сталкиваются две сильные наследственности? Или даже больше…

– Жертва такого столкновения сейчас в этом доме. Не я, – торопливо добавил Ссадаши.

– Прекрасно, – полыхнул глазами Милаш. – Кровь нагов подавляет очень многое. Возможно, ваши с Дейной дети не будут так «награждены», как все мы. А альбинизм, – виконт осмотрел нага, – по наследству редко передаётся. Был у нас один альбинос. Дед был в таком шоке, что родился ребёнок, на него не похожий.

Ссадаши склонил голову набок, смиряясь с тем, что его дети будут кудрявыми и чернявыми симпатягами с сине-серыми глазами.

– Но кровь духа-предка нажья кровь не подавит, – Милаш вновь взял чашку в руки и взболтнул остатки вина на её дне. – Готов к тому, что твои дети будут называть дедом того, кто сражался против твоего народа? Будут носить его кровь.

Красные глаза сощурились, тонкие губы изогнулись в лёгкой улыбке.

– Уже несколько часов ужас как хочу стать отцом, – прошипел наг, – но всё ваше семейство путается под ногами.

Шширар с хрустом разгрыз кость, но не заметил этого и, не отрывая взгляда от господина, продолжил её пережёвывать.

– Вы так не вовремя вернулись, – Ссадаши почти обиженно сморщился.

– Зачем, кстати? – Шерр посмотрел на дядю.

– Ты ещё спрашивать смеешь? – возмущённо уставился на него Милаш. – Шар Дейны треснул. Что у вас здесь произошло, раз артефакт отреагировал так, словно она была в смертельной опасности?

– Может, это когда она начала задыхаться? – предположил Ссадаши.

Виконт пристально посмотрел на него.

– Лекарелское проклятье. Корона убила нападавшего раньше, чем он успел задушить Дейну.

Про отравление Ссадаши решил пока не говорить.

Шерр тоже промолчал. Он не был уверен, что дядя благодушно отреагирует на столь нестандартный способ спасения.

– Именно поэтому я был против! – чашка опустилась на столик так стремительно, что разбилась. – Дейна должна была остаться в имении в Рирейских горах. Мы бы сами разобрались.

– Мы все умерли, – напомнил Шерр и, поймав взгляд Ссадаши, добавил: – В прямом смысле этого слова, наагалей. Дядя, не хочешь рассказать ему самую главную интересность нашей семьи? А то ты как-то наследственность вскользь упомянул. Хотя совсем недавно предстал в таком виде…

– Дейна тоже так может? – перебил Шерра наг.

Милаш отрицательно мотнул головой и криво улыбнулся.

– Она не умирала.

– Вы все мертвецы? – после непродолжительного молчания спросил Ссадаши.

– Нет, мы вполне себе живы, – виконт, видимо, получал удовольствие, держа наагалея в неведении, – и даже пока смертны.

– Не играй со мной, – красные глаза полыхнули, хвост многозначительно мазнул Милаша по стопе. Встрёпанные инстинкты требовали правды. Он хотел знать, что ещё может угрожать Дейне, какой неприятной стороной может повернуться к ней наследственность.

– Извини, я впервые в роли рассказчика семейных тайн. Никогда ещё мне не приходилось рассказывать буквально всё. Шерр, дай свою чашку, ты всё равно не пьёшь, – Милаш бесцеремонно утащил из-под носа племянника посуду. – Терпение, наагалей. Бардам в тавернах наливают, чтобы горло не сохло. И мне надо подумать, как понятнее это изложить.

Налив вина, Милаш отхлебнул, снова затянулся папиросой и осторожно начал:

– Сыновья Деда и Бабушки родились, когда он опять стал духом. Дед плохо обращался со своим смертным телом, и года через два его убили, тем и освободили от заточения. Как оказалось, духи и смертные весьма совместимы, чтобы иметь детей. По крайней мере Дед совместим. Все его потомки рождаются смертными, но его наследственность очень сильна, поэтому мы все… почти все внешне похожи на него. И внутренне, на уровне души, мы ближе к духам. До определённого момента мы остаёмся смертными. И можем остаться ими до самого конца. Умереть, пойти на перерождение, вновь родиться смертными, опять умереть… Душа Шерра, – дядя посмотрел на племянника, и тот широко улыбнулся, – рождается в нашей семье не первый раз. Но теперь уж точно последний. Следующая смерть станет для него, да и для всех нас, кроме Дейны, освобождением от смертной жизни. Хотя, – Милаш затянулся, и папироса прогорела до плотно сжимающих её губ, – мне смертная жизнь нравилась. Интереснее прожить много разных жизней, чем до бесконечности жить одну. Пусть ты их и не помнишь.

Один из бледных светляков отчего-то упал вниз и запутался в прядях мужчины. Тот тряхнул волосами, и огонёк плюхнулся в его чашку.

– Мы превратимся в духов, станем похожи на Предка, – продолжил Милаш, задумчиво взбалтывая вино вместе с плавающим в нём огоньком. – Но Дейна не станет. Но, – он вскинул тёмный взгляд на напряжённого нага, – может стать. А может и просто умереть.

Ссадаши облизнул пересохшие губы.