Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Когда-то, две тысячи лет тому назад, мир потрясали войны, противоречия, и было много искушений у людей, как и сегодня. Апостолы – мужчины и женщины – победили языческий мир не силой, а верой и служением. Мир раздирается ненавистью сегодня, и победить её можно только любовью. Самая сильная любовь – любовь евангельская. И в ушедшей от нас матушке Магдалене эта любовь была удивительной силы. Она собрала сегодня людей со всех континентов, и это такая радость для Вселенской Церкви!

Матушка Магдалена несколько раз была в России, и мне выпало счастье видеть её, знать её. Она была для меня и для моих прихожан, для моих друзей свидетельством силы духа, когда плоти уже почти не было.

И последнее, что я хочу сказать: когда мы вспоминаем день Успения Девы Марии из жизни земной, – это праздник. И сегодня, когда мы на похоронах, на погребении, когда мы прощаемся, я чувствую атмосферу торжества, праздника Церкви. Пусть её молитва о вас и Божие благословение будут с вами всегда».

На следующий день после отпевания сестры Магдалены отец Александр вернулся в Тре Фонтане, чтобы увидеть и глубже почувствовать жизнь нашей общины. Его поразил рассказ о неожиданной и бесславной смерти брата Шарля де Фуко. Он увидел фотографии брата Шарля, иконы и рисунки, сделанные его рукой, словари, составленные им для общения с туарегами. Выходя из маленького музея, очень бедного и больше похожего на барак, отец Александр повторял и повторял по-итальянски: «Miracolo! Miracolo!» (Это чудо!) И это действительно было чудом. Чудом зерна, упавшего в исламскую землю и давшего столько плодов!

О чём молился отец Александр во время отпевания матушки Магдалены? О Вселенской Церкви, основанной Иисусом, и о Русской церкви в частности? О своей готовности отдать жизнь?.. Мы это не знаем. Но десять месяцев спустя, 9 сентября 1990 года, по дороге в церковь он упал, как пшеничное зерно, в русскую землю…^[84]

Андрей Козаржевский

16 сентября 1992 года

Может показаться странным, что об отце Александре Мене осмеливается говорить человек, который не был к нему близок. Мне довелось беседовать с ним – причём очень кратко – только один раз в жизни. Я никогда не был в его церкви, не слушал его проповедей, лекций, выступлений перед массовыми аудиториями, не посетил его гостеприимный дом, до последних лет не читал его трудов, тем более что издавались они за границей.

Не скрою, относился я к отцу Александру с некоторой настороженностью. Дело в том, что я получил духовное воспитание у священников, если так можно выразиться, тихоновского призыва двадцатых годов, и всё нетрадиционное в церковной жизни вызывало у меня опасение. Кроме того, отцу Александру, как и многим выдающимся людям, очень вредили восторженные поклонники, возводившие почитание священника в своего рода культ и демонстративно не признававшие других священнослужителей. Сыграло свою роль давнее выступление отца Александра по телевидению в передаче «Воскресная проповедь», явно неудачное, правда, как выяснилось, по вине не протоиерея, а организаторов передачи.

И вдруг наши жизненные пути скрестились.

За год до гибели отца Александра в Институте востоковедения Академии наук я выступал на конференции с докладом об этнических отношениях на эллинизированном Востоке в свете Нового Завета. Я говорил об отсутствии в Новом Завете национального вопроса в его современном понимании. Я подчёркивал, что богоизбранность иудейского народа заключается в том, что из него вышел Спаситель мира, что к этому народу принадлежали первые христианские миссионеры-апостолы, в том числе Андрей Первозванный, принесший слово Божие далёким скифам, т. е. на землю будущей Киевской Руси.