Читаем Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря полностью

Солнечный день. После службы мы с отцом Александром приехали ко мне – исповедать и причастить Д., а кроме того, он хотел ещё раз посмотреть кое-что в моём 90-томном собрании сочинений Л. Толстого. На нём, как всегда после Пасхи, белая ряса. После того как всё сделано, после чая и беседы ему надо спуститься вниз – к моему дому за ним должен подъехать Виктор Васильевич Андреев, его старинный друг и фотограф. Мы собираемся выходить, и отец обращается ко мне: «Как вы думаете, могу я выйти в таком виде?» – он взглядом показывает на рясу. Я уверенно киваю: «Конечно! Тысячелетие-то отметили всей страной…» Он соглашается: «Да… пора уже…» Никогда ещё на Уральской ни один священник не выходил в церковном облачении… Мы выходим из подъезда… О Боже! – взгляды… со всех сторон на нас смотрят… Я тихо, смеясь, говорю: «Отец! У меня чувство, что я словно в басне Крылова – когда слона водили напоказ… а всюду – моськи…» Он смеётся. Но ожидаемой машины нет – В.В. задерживается. И мы подходим к тут же находящемуся пивному бару «Саяны» – здесь вынесен стол с обычными напитками – водой, соками, нехитрыми бутербродами. Рядом стулья и столики. «Ну, возьмём что-нибудь, пока ждём…» — предлагает отец, и мы подходим к столу с напитками, за которым стоит продавец в белом халате – мужчина среднего возраста. Он буквально таращит глаза – от непонятного ему самому страха. Отец выбирает нам по стакану воды или сока, мне ещё какой-то бутерброд и спрашивает: «Сколько я вам должен?» В ответ продавец с расширенными глазами вдруг закатывает рукава, показывая нам руку, на которой волосы буквально стоят дыбом: «Да вы что?! Разве ж я возьму от вас!.. я же – человек!..» – и, не взяв ни копейки, он помогает нам перенести выбранное на столик. Отец благодарно улыбается ему, смеётся, а я блаженствую… Нет, не все у нас – моськи, лающие на слона…


27 октября 1989 года

Накануне была служба в честь Иверской иконы Божией Матери. После службы отец спросил меня, не могла бы я с ним поехать на следующий день, чтобы помочь в получении им загранпаспорта, а затем и визы в итальянском посольстве. Я с радостью согласилась. Но утром нам надо было быть снова в Новой Деревне на отпевании. На всякий случай я взяла с собой фотоаппарат, благодаря чему сделала два снимка, которые потом постоянно фигурировали на следствии, поскольку на них был запечатлён портфель, пропавший в день убийства отца.

После отпевания мы поехали в Москву, на Варшавское шоссе, где тогда находился УВИР для живущих в Московской области. Пока отец сидел в очереди, я успела оплатить пошлину и вручить ему квитанцию как раз вовремя. Он получил паспорт, и мы отправились в итальянское посольство, кажется, на улице Веснина, недалеко от станции метро «Смоленская».

Отстояв очередь, получили анкету для заполнения почти перед самым перерывом. «Она на итальянском! Что делать?» – поначалу растерялся отец. Я рискнула: «Заполним. Что-то же я должна помнить из итальянского, хоть и учила его сто лет назад…» Оказалось, что что-то помнила, так что заполнили анкету и подошли сдавать. И тут – началось! Выясняется, что надо ждать сколько-то дней, а отцу уже в понедельник надо вылетать. А день этот пришёлся на пятницу, в канун Дмитриевской родительской субботы, и вечером отцу предстояло служить всенощную.

Отец пытается на английском объясниться, но принимающий документы сотрудник его не понимает. Тогда я на ломаном итальянском начинаю что-то лепетать про международную конференцию, симпозиум и прочее, что перед сотрудником – священник, важная персона, которого там ждут в понедельник. С трудом достигаем понимания, и сотрудник – весьма важного вида – говорит, что понял, что сделают визу сегодня, но за ней надо прийти после перерыва, т. е. после 16 часов. «Что делать?!» – обращается ко мне отец: в 16:30 он уже должен начать службу. Я предлагаю разделиться: он поедет в храм, а я вернусь в посольство за его паспортом с визой. Договариваемся с этим сотрудником, чтобы паспорт выдали мне – на мой паспорт. Мы прощаемся с отцом; он смеётся: что будет с хором без регента?..

К 16 часам я уже у посольства. Открывают в начале пятого. Волнуюсь и только молюсь. Наконец моя очередь – вручаю уже другому сотруднику свой паспорт и выданную мне бумажку на получение паспорта для Меня А.В. И сразу получаю отказ – «Нон!» Снова начинаю на своей итальянской тарабарщине объяснять ситуацию с получением визы… Не действует! Не выдержав, я требую: «Зовите своего шефа!» Почему-то слово «шеф» сработало: сотрудник уходит куда-то в глубину, и через несколько минут оттуда выходит (о счастье!) тот самый человек, который принимал у нас документы. Он стоит на несколько ступеней выше меня, но – узнаёт. И тут – о, мой звёздный миг! – он величественно простирает руку в мою сторону и властно изрекает, словно возглашая: «Это – Александр Мень!» Я чуть не падаю… Но спустя десять минут получаю паспорт с заветной визой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мемуары

Пролив в огне
Пролив в огне

Аннотация издательства: Авторы этой книги — ветераны Черноморского флота — вспоминают о двух крупнейших десантных операциях Великой Отечественной войны — Керченско-Феодосийской (1941—1942 гг.) и Керченско-Эльтигенской (1943—1944 гг.), рассказывают о ярких страницах героической обороны Крыма и Кавказа, об авангардной роли политработников в боевых действиях личного состава Керченской военно-морской базы.P. S. Хоть В. А. Мартынов и политработник, и книга насыщена «партийно-политической» риторикой, но местами говорится по делу. Пока что это единственный из мемуарных источников, касающийся обороны Керченской крепости в мае 1942 года. Представленный в книге более ранний вариант воспоминаний С. Ф. Спахова (для сравнения см. «Крейсер «Коминтерн») ценен хотя бы тем, что в нём явно говорится, что 743-я батарея в Туапсе была двухорудийной, а на Тамани — уже оказалась трёхорудийной.[1] Так обозначены страницы. Номер страницы предшествует странице.

Валериан Андреевич Мартынов , Сергей Филиппович Спахов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Занятие для старого городового. Мемуары пессимиста
Занятие для старого городового. Мемуары пессимиста

«Мемуары пессимиста» — яркие, точные, провокативные размышления-воспоминания о жизни в Советском Союзе и в эмиграции, о людях и странах — написаны известным советским и английским искусствоведом, автором многих книг по истории искусства Игорем Голомштоком. В 1972-м он эмигрировал в Великобританию. Долгое время работал на Би-би-си и «Радио Свобода», преподавал в университетах Сент-Эндрюса, Эссекса, Оксфорда. Живет в Лондоне.Синявский и Даниэль, Довлатов и Твардовский, Высоцкий и Галич, о. Александр Мень, Н. Я. Мандельштам, И. Г. Эренбург; диссиденты и эмигранты, художники и писатели, интеллектуалы и меценаты — «персонажи стучатся у меня в голове, требуют выпустить их на бумагу. Что с ними делать? Сидите смирно! Не толкайтесь! Выходите по одному».

Игорь Наумович Голомшток

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары