Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Когда дел стало слишком много и отец Александр заметил, что суетится, то завёл себе череп. Называет его Толиком. Череп всегда стоит на письменном столе. И вот, когда в жизни возникают спешка и суета, он смотрит на Толика, и всё становится на свои места.

Елена Мень

Надежда Яковлевна Мандельштам мне всегда страшно нравилась. Я была от неё в восторге. Я бы могла с ней больше общаться, но я была молоденькая и глупая. Отец её тоже обожал. Они же оба с чувством юмора были! Я помню, как он написал ей стишки. Она тогда стала уже издавать свои книги за границей и получала гонорары, доллары… Поэтому всё покупала в «Берёзке». У неё была куча каких-то разных девочек, которые к ней приезжали, ей помогали, опекали. И она одевала их всех из «Берёзки», тратя на них кучу денег. Ей было это приятно. Она говорила: «Я в молодости не могла носить ничего красивого, давайте я вас одену». Надежда Яковлевна всё время курила «Беломор» и очень любила пить джин, который она покупала всё в той же «Берёзке». И отец написал стишок, над которым мы все очень смеялись:

Хорошо тому живётся,
кто в «Берёзку» знает ход.
Джин он тихо попивает
и бутылки не сдаёт.

Он ей прочитал стишок, они посмеялись. А потом я вытряхивала корзину с бумагами из его кабинета, одна бумажка вывалилась, я её раскрыла и смотрю – какое-то четверостишие – почему я запомнила, хорошая зрительная память, – и там был этот стишок. Он напечатал, прочитал ей, потом смял, выбросил и забыл.

Мариам Мень

Помню раннее пасхальное утро, ещё лежал снег. Мне, ребёнку, дали немного поспать после ночной службы. Но я не выспалась и пожаловалась бодро шагающему после бессонной ночи дяде Александру. А он сказал: «Ну сколько можно спать? Проспишь и Царство Небесное!»

Так и помню холодное утро, снег, поскрипывающий под его бодрыми шагами, длинную сутану священника и его звонкое, с вызовом: «Проспишь и Царство Небесное!»

Для меня и сегодня выспаться – это большое дело. Но иногда говорю себе, когда нет сил подняться с постели: «Да вставай же! Проспишь и Царство Небесное!»

Однажды отца Александра положили в одну из московских больниц. Положили подлечиться с каким-то диагнозом, кажется, не очень серьёзным. Он лежал в палате, весёлый, в бодром настроении, и к нему шёл нескончаемый поток посетителей. Персонал больницы был слегка шокирован таким количеством навещающих и шептался между собой: кого это к нам положили, что к нему столько народу ходит? Конечно, все приносили гостинцы. На его больничной койке быстро росла гора шоколадных конфет и прочих лакомств. Особенно запомнилось дефицитное тогда суфле в шоколаде. Ведь все старались нести ему самое лучшее!

Мы с мамой тоже пришли навестить его. Он энергично начал укладывать в мою и мамину сумки это суфле и конфеты. Мама пыталась протестовать, но дядя Алик сказал: «Ой, забери хоть половину, пожалуйста. Мне столько приносят шоколада, что мне уже как-то хочется… огурца солёного!»

Ещё у него была баночка консервированных кальмаров или крабов, что ли, маринованных, тоже дефицитный деликатес по тем временам. «И это забери тоже» — «Ну как же, а тебе?..» – «Да мне тут как-то… – заявил он, – крабом больше, крабом меньше…» С тех пор у нас в семье стали говорить: «Да ладно, какая разница? Крабом больше, крабом меньше…»

Павел Мень

После разговора с одним митрополитом Александр мне сказал: «Ты будешь смеяться, но митрополит оказался верующим!»

Павел Михайлов

7 февраля 1990 года отец Александр выступал в Историко-архивном институте с лекцией о библейских пророках. Хотя лекция была для студентов с факультета музееведения, в актовый зал набилась куча народу со всех факультетов. Ещё бы, священник впервые выступает в светском институте, да ещё в качестве преподавателя! В первых рядах сидели представители администрации. После лекции студенты стали задавать ему вопросы. Один из них был такой: «Как вы относитесь к покушению на Ленина Фанни Каплан?» Отец Александр прищурился и ответил: «Я во всяком деле ценю профессионализм».

Юрий Пастернак

Утром едем с моей родной сестрой Леной в Новую Деревню. У неё трагедия: молодой человек, с которым она познакомилась в рейсе на научном судне, приехал к ней из Севастополя в Москву и через пару дней неожиданно её бросил, исчез, не попрощавшись. Позднее выяснилось, что он оказался человеком женатым. У Лены была с собой его фотография. Отец Александр взглянул на фото и высказался прямо: «Нам полуфабрикаты не нужны…» После этих его слов Лена ожила. Проблема была снята одной фразой.