Цветочки, ягодки и пр.

Увы! Мой уважаемый противник — гражданин прокурор, — очевидно, не дошел до такой простой и ясной мысли. Более того: прокурор с особенным негодованием говорил о технике разбавления водки в бутылях, которую применял мой подзащитный. К чему было задерживать внимание суда на этих шприцах, резиновых трубках, при помощи коих отсасывались из стеклянной тары алкогольные напитки? Если цель благородна, а я думаю, что я вам убедительно доказал это, не столь уже существенно описание технических средств. Пройдем мимо, мимо, граждане судьи! Вопрос с водою чересчур ясен для нас.

Идем дальше. Эпизод с подмачиванием сахара-песка в мешках. Представитель обвинения демагогически восклицал тут по этому поводу: „А ведь этот сахар шел в детские дома и ясли! Следственно, Гускин отнимал калории у младенцев и отроков!“ Как мы видим, в таком высказывании нет недостатка в пафосе, и — пусть меня простит гражданин прокурор — в фальшивом пафосе. Но попробуем и в этом эпизоде разобраться глубже. Наверное, и прокурору и вам, граждане судьи, известен такой медицинский термин: диатез. Известен? Я так и полагал. Диатез, или по-русски просто „золотуха“, поражает часто детей с самого рождения и до периода возмужания. Чем вызывается такая болезнь, выражающаяся и накожной сыпью, и нарушениями обмена веществ, и задержкой в росте ребенка? Вам это не известно, гражданин прокурор? Будто бы!.. Хорошо, я вам поясню. То есть я напомню об этом суду, но и вам неплохо бы знать, гражданин представитель обвинения, что главный возбудитель диатеза есть именно сахар. Сладкий сахар, который так же приятен ребятишкам, как, например, водка иным взрослым. И который, подобно водке, приносит вред их неокрепшим организмам. Гуманнейшая операция по частичному, так сказать, обессахариванию, производимая Гускиным посредством обливания мешков с сахаром все тою же безвредной водою, снижала опасность диатеза именно в тех детских учреждениях и школах-интернатах, куда поступали продукты из кладовой, возглавляемой моим подзащитным. А теперь, когда я восстановил в вашей памяти столь существенный момент в потреблении сахара детьми, бросьте камень в моего подзащитного, граждане судьи! Бросьте, коли у вас поднимется рука для этого!»

Думается, продолжать пересказывать всю речь не требуется: метод такой защиты нам теперь ясен.

Напутствие при культвылазке

У нас принято в выходные дни устраивать так называемые «культпоходы», «культвылазки», «профпрогулки» и т. д. Зимою это обычно сочетается с лыжами. Летом чаще происходит в лесу или на реке. Профсоюзная организация иной раз контрактует пароход, который довозит участников «вылазки» до уютного уголка на лоне природы, сразу же отчаливает, а затем вечером возвращается, чтобы отвезти отдыхавших на лоне товарищей обратно. Разумеется, всякий раз руководство «вылазкой» бывает поручено товарищу, который обладает соответствующим опытом и облечен доверием со стороны членов профсоюза. Именно опыт и заставляет такого руководителя произнести напутственное слово в тот самый момент, когда пароход, доставивший участников пикника, уже отвалил от пристани, но участники «вылазки» не успели еще разбрестись по берегу, уединиться в роще и т. д.

Вот оно — это слово:

— Дорогие друзья! Попрошу минуточку внимания!.. Наконец наша цель достигнута: все мы находимся в этом очаровательном уголке природы, где сочетаются воздух, вода, лес и все вообще, что должно сочетаться… Митряшкин, Митряшкин, неужели ты не можешь откупорить свое пиво чуть-чуть позднее?! Люди вокруг тебя боятся, что ты их забрызгаешь, и правильно боятся!.. Вон куда пена стрельнула… облил ни за что ни про что бедную девушку… да еще за шиворот ей напустил пивной пены!.. Не открывай второй бутылки! Потерпи немного!..

Да… Так я хотел сказать, что в нашем распоряжении уйма времени: пароход придет только в одиннадцать вечера… Но между прочим: к этому сроку попрошу всех собраться вот здесь — поближе к пристани. Пароход не может, понимаете, ездить по лесу и собирать вас всех на опушках и в кустарнике..

Как услышите гудки, сами все идите сюда!.. Нет, я знаю, почему я это говорю: прошлый год, когда мы устраивали такую же вылазку в Тишково, потом недосчитались восьми человек. И отставшие тоже хлебнули горя… Например, этот — как его? — из бухгалтерии… Ага, Ермачев — он потом пешком пёрся восемнадцать километров до железной дороги и нас еще ругал за плохое обслуживание. А разве капитан парохода или я — разве мы виноваты, что Ермачев проспал на суку какой-то там березы и приплытие парохода, и гудки, и наши ауканья, и все на свете?..