Цветок Аида

– Не знаю, о чем думали его родители, когда называли сына таким именем.

– А что не так с именем?

Аделина уже шла к нам, я умоляюще посмотрела на Германа.

– Слушай, будь с ней поприветливей, хорошо? Аид – это имя бога мертвых. Греческие мифы читал когда-нибудь?

– Нет. А надо было?

– Извини. – Я смутилась. Мне очень не хотелось выглядеть перед этим парнем богатенькой всезнайкой. – Это неважно.

– Привет, ребята! Не помешала?

Аделина в своем розовом длинном пальто выглядела очень женственно. Волосы красиво спадали на плечи. Моя сестра – очень красивая девушка и прекрасно умеет себя подать, у нее это врожденное, от мамы.

– Нет, конечно, не помешала! – ответила я и за себя, и за Германа. – Ты ко мне?

– Не совсем. – Аделина покачала головой. – Хотела попросить твоего садовника нарезать нам роз. Мама хочет украсить ими гостиную.

– Да, она говорила. – Я кивнула. – Могу помочь.

– Не хочу тебя отвлекать, сестричка! Сегодня твой день. – Аделина широко улыбнулась. – К тому же меня мама к тебе отправила, сказала, не может до тебя дозвониться.

– А что случилось? – Я вынула из кармана телефон. И правда на «беззвуке» стоит – после сообщения Даниза я больше не хотела отвлекаться на мобильный.

– У твоего жениха поменялись планы, – вздохнула Аделина. – Или у его братьев… я понятия не имею… но они приедут не вечером, а днем. Мама велела тебе идти к ней вместе с платьем, которое она для тебя выбрала. Кстати, и правда холодает.

Аделина поежилась и вопросительно посмотрела на Германа. Тот, кажется, вообще нас не слышал и не слушал – натянул на себя свою толстовку, накинул на голову капюшон и снова принялся подстригать ветки.

– Спасибо, но я сама оденусь и приду, когда они объявятся.

Отвернувшись, я пошла к дому. Настроение было ниже плинтуса. Я собиралась днем поболтать с Дианкой, посмотреть на ее новые букеты. Мне нужно было переключиться, и я очень скучала по подруге. А вместо этого должна была наряжаться, чтобы выглядеть как новогодняя елка на ярмарке.

Бабушка, не выдержав постоянных приходов Гели к нам в коттедж, сегодня сбежала в магазин к Диане. И я ее не виню. Она хотела вернуться как раз перед ужином, чтобы быть рядом со мной, когда приедут Аракчеевы. А теперь за столом я буду одна.

Я быстро набрала мачехе.

– Кора! Они уже едут к нам! – Геля очень волновалась, я слышала это по ее звенящему голосу. – Нет, не сюда поставь. Господи, да не эти салфетки… Кора, ты тут?

– Да, мне Аделина сказала, что планы поменялись. Я не знаю, успеет ли бабушка приехать…

– Хуже всего, что мой стилист не успеет! – Геля чуть ли не плакала. – Кто уложит твои волосы, непонятно. Накрасить, допустим, я сама тебя смогу… ну кто так делает?! Твой отец тоже в шоке, у него важные переговоры срываются.

Не надо было их приглашать, вот и все. Вслух я этого, конечно, не сказала.

– Геля, я всю свою жизнь сама о себе заботилась и о своей прическе тоже. Не волнуйся, пожалуйста, я сама все сделаю и приду, когда будет нужно. Не переживай так.

– Что они о нас подумают, Кора? Что о тебе подумают?!

– Мне все равно, что они обо мне подумают. – Тут я была совершенно искренна. – Если захотят, всегда могут отказаться…

– Не смей так говорить, Кора! – прошипела Геля. – Ты обязана понравиться старшему брату Даниза… Да не сюда вилку для салата…

Я нажала на отбой. Бабушке решила не звонить – она точно не успеет по нашим пробкам приехать к началу обеда, только волноваться будет, а ей это категорически нельзя. Через три недели у нее осмотр у кардиолога, я каждый день молюсь, чтобы ее сердце продолжало биться.

В моей спальне в шкафу под целлофаном висело платье, безумно дорогое. И очень взрослое. Как раз с глубоким декольте, которым грезил этот придурок Даниз. Странно, конечно, у этого парня все есть, я видела девушек в его «Инсте» и не понимаю, чего он так ко мне привязался.

«Это платье выгодно подчеркивает твою фигуру, Кора. Тебе пора становиться женщиной».

Женщиной, Геля, а не товаром на продажу!

Я мысленно спорила с мачехой, а затем вытащила из шкафа свое любимое платье. Когда-то оно было маминым. После ее смерти бабушка его сохранила. Для меня. Оно очень простое – ажурная белая туника с голубыми вставками на груди, на длинных рукавах и внизу, чуть выше колен. Его мама связала сама из тонкой пряжи. И каждый раз, когда я его надеваю, чувствую тепло мамы.

Мне все равно, что скажет папа с Гелей, понравлюсь ли я этому Аиду, Данизу, его мамаше… плевать.

Я быстро разделась, а потом сняла с вешалки мамино платье и надела его. И тут же почувствовала себя лучше. Распустила волосы, провела по ним пальцами и довольно прикрыла глаза.

Все будет хорошо. Нужно только пережить этот ужасный обед, а потом поговорить с папой. Речь я заготовила и отрепетировала. Он должен будет согласиться на мою просьбу.

В дверь коттеджа громко постучали. Я горестно вздохнула – на пороге наверняка Геля, и она тут же упадет в обморок, увидев меня в этом платье. Но делать нечего, не держать же ее за дверью.

Я перекинула на грудь волосы и пошла открывать.