Цветок Аида

Здесь я могу быть собой, одно из немногих мест, где я не сдерживаю себя, не играю роль, надевая маску заботливого брата.

Гори в аду, старик! Хотя где тебе еще быть, как не там.

Ледяной душ снимает напряжение, но не смывает мысли. Сегодня не удалось полностью отключиться, нутром чую: что-то не то с этим Солнцевым. Гнилой мужик, но без него никак.

Три пропущенных от Севы. Обычно он более сдержан.

— Привет, Герман.

— Что случилось?

— Заедешь сегодня вечером? В офис, или можем встретиться в центре.

— У меня через час начинаются бои в клубе. Хочешь — приходи.

Я знал, что рафинированный братец никогда не сунется в мой подвал. И он знал, что я это знаю. Он ненавидел мой мир так же, как и я — его.

— Тогда коротко сейчас, если не против? — Он медлил, что на него непохоже, но торопить я его не стал. — Я про свадьбу. Ты уверен, что она нужна нам?

— Ты знаешь мой ответ. Это все?

— Погоди. Эта девочка… дочь Солнцева, она… я думаю, с ней могут быть проблемы. И Даниз ей не понравился, она уже две недели с воспалением легких или бронхитом валяется… Солнцев, скотина, выкатил такие условия по брачному контракту…

— Решил продать дочь подороже? Разумно. Я не понимаю, чего ты тянешь кота за яйца. Какие могут быть проблемы? Без Солнцева мы не увидим завод и не получим своей доли. Он нам нужен.

— Но зачем тащить Даниза в загс? Достаточно просто купить лояльность Арсения. Заплатим ему вдвое больше. Это не проблема.

Раиса послала старшего, чтобы уберечь младшего от женитьбы. Понимает, что ее я слушать не стану.

— Солнцеву будет сложнее нас кинуть, если его дочь будет у нас. И своих корешей сможет убедить продать нам свои доли. Завод должен полностью принадлежать нам. И эта девочка поможет.

— Что-то не заметил я особой любви к ней со стороны отца. Она совсем ребенок.

— Даниз отзывался о ней не как о ребенке. — Я усмехнулся, вспоминая буйный восторг недомерка. — Выбирает себе теперь только блондинок с длинными волосами и большой грудью. Пусть пока развлекается, после свадьбы будет расстегивать ширинку только в супружеской спальне. Ему пора пожертвовать своей свободой в интересах семьи. Мы с тобой это уже сделали. Пока, Сев. Матери привет передавай.

Когда мой брат учился в лучших частных школах, я выживал на улице, каждый раз не зная, подохну в очередной разборке или чудом уцелею и увижу завтрашний день.

Этот подвал я оборудовал под клуб, где три раза в неделю шли бои, я его занял задолго до того, как отец нашел меня.

Злость, отчаяние на грани безумия, дикая надежда и звериная тяга к жизни по-прежнему во мне. И в моих бойцах.

— Ты теперь пускаешь детей, Аид?

— Не понял.

Артем облокотился на перила и кивнул вниз.

— Девчонка пришла пять минут назад. Как ее сюда вообще пустили?

— Подружка кого-то из гостей. — Я хорошо понимал недоумение своего охранника. — Но у всех должны проверять документы...

— ...которые легко подделать!

— Да, легко.

Я задумчиво смотрел на светлое пятнышко, которое нервно металось по залу. На вид девушке было лет семнадцать, испуганные глаза, как у затравленной газели. Ее заметили, но пока никто не подходил. У меня жесткие правила, одно из них — никаких несовершеннолетних на боях.

— Пришла одна и кого-то ищет. Симпатичная девочка. И волосы какие…

На затылке незнакомки красовалась коса, свернутая в пучок. Редкая прическа для современной девушки. Джинсы и темная толстовка — оптимальная одежда, чтобы выглядеть незаметной, но не женщине в моем подвале.

— Пойду познакомлюсь. — Артем уже двинулся к лестнице, когда я его остановил. Было в этом светлом пятне что-то неуловимо знакомое, манящее.

— Я сам.

Она все еще испуганно озиралась, нервно крутила в дрожащих пальчиках мобильный, не зная, что здесь не ловит ни один оператор связи.

— Ищешь кого?

Она вздрогнула, обернулась на мой голос, увидела нашивку на плече толстовки и вдруг радостно улыбнулась. Так искренне могут улыбаться только дети, да и то не все. Не думаю, что когда-то, даже в самом младенчестве, я был способен на такую вот улыбку.

— Наконец-то! Я думала, ты меня кинул.

Она снова опасливо заозиралась, совершенно не понимая, что так еще больше привлечет к себе внимание. Но сейчас откровенно пялиться уже никто не смел.

У нее глаза цвета спелой вишни, даже страх не смог притушить их свет. Я никогда не видел в своем клубе никого более неподходящего, чуждого этому месту. Как тебя вообще сюда занесло? Но вместо того, чтобы сказать, что она ошиблась, я молча стоял и ждал.

— Д-давай сядем куда-нибудь.

Я почувствовал легкий запах цветов, исходящий от нее. Странно было его ощущать в воздухе, пропитанном сигаретами и алкоголем. Ее словно не касался мир, в котором она зачем-то появилась.

Села за стол и, даже не взглянув на меня, тут же стала вынимать из рюкзака кэш.

— Это еще что? 

— Деньги. За услугу, которую ты мне окажешь. Как договаривались, здесь сто тысяч.

Не бог весть какие деньги, но малышка не переставала удивлять.

— Здесь только задаток. После того, как ты все сделаешь как надо, получишь вдвое… то есть втрое больше.