Цветок Америки

На следующий день Жанна вновь вышла из дому. Улица была безлюдна. За ее спиной послышались шаги. Едва она обернулась, как на голову ей накинули плащ. Она хорошо знала этот трюк. Выхватила кинжал и взрезала плащ быстрее, чем разделила бы яблоко на две половинки. Нападавшие вскрикнули от изумления. Освободив голову, она оказалась лицом к лицу со схватившим ее мужчиной и яростно всадила ему в живот кинжал по самую рукоять. Португалец с воплем рухнул на землю. Второй попытался заткнуть ей рот и вывернуть запястье. Она уже держала в свободной руке кулек с перцем. И швырнула все содержимое ему в лицо. Он взвыл и отпустил ее. Она изо всех сил ударила его кулаком по печени. Потом коленом в промежность. Португалец пятился, ничего не видя и хватая воздух ртом. Она не хотела убивать его, ибо это означало бы потерять последнюю надежду найти Софи-Маргерит. Он был ослеплен и оглушен. Она прижала его к стене и половиной разрезанного плаща замотала ему голову. Оттуда слышались сдавленные стоны. Она нанесла ему еще один удар в промежность – сильнее, чем первый.

Другой португалец бился в конвульсиях в луже крови на мостовой.

Человек с замотанной головой привалился к стене, пытаясь сорвать плащ.

Жанна приблизилась к нему с кинжалом в руке.

– Еще одно движение – и я всажу в тебя клинок! – крикнула она. – Не двигаться! Иначе убью на месте! Как твоего дружка!

Он понял.

Они были в пятидесяти шагах от дома. Она приставила кинжал к его спине.

– Пошел!

Спотыкаясь, он сделал несколько шагов.

– Пошел! – приказал она, больно ударив его ребром ладони по затылку.

Из-под капюшона раздался стон.

Она приставила к спине острие кинжала. Он вздрогнул и поплелся чуть быстрее, сознавая, что эта женщина не шутит.

– Вперед!

Они подошли к дому. Она открыла дверь и втолкнула его внутрь. Затем позвала слуг. Те прибежали и изумленно уставились на хозяйку.

– Свяжите этого человека!

Они быстро исполнили приказ. Жанна силой усадила его на стул и распорола капюшон кинжалом.

Показалось бородатое лицо. Бюргер. Возможно, рыцарь. Он отчаянно моргал. В плаще еще оставался перец. Португалец кашлял, фыркал и хватал ртом воздух.

– Вот вам благородный торговец, который нападает на женщин! Скажите, какой смельчак!

Она отвесила ему оплеуху. Он застонал.

– Где похищенная тобой женщина, пес?

Он смотрел на нее в испуге. Бледное лицо Жанны выражало жесточайшую ненависть.

– Отвечай!

Она рассекла ему кинжалом щеку. Брызнувшая кровь пролилась на белоснежный воротник.

Трое слуг в ужасе взирали на эту сцену.

– Давайте позовем стражу, мадам!

– Пусть сначала ответит! Где женщина?

Она не позвала даже Жозефа, который был наверху с Деодатом и, конечно, ничего не слышал. Ей хотелось избавить их от этого зрелища.

Пленник сглотнул слюну, но ничего не ответил.

– Прекрасно, – сказала Жанна.

Тем же кинжалом она распорола на нем штаны, обнажив член.

– Слушай, ты, кто хуже пса, моя решимость тебе уже известна. Клянусь, что я выхолощу тебя прямо сейчас, в присутствии моих слуг.

Она приставила кинжал к мошонке.

– Мадам… – попыталась вмешаться Фредерика, которую мысль о кастрации привела в ужас.

– Это существо, полагающее себя мужчиной, похитило мою сноху, беззащитную женщину. Что ж, я сделаю его каплуном…

Пленник взвыл. Забился, пытаясь освободиться от веревок. Потом разрыдался.

– Ее… ее больше нет… она умерла…

Жуткое молчание, прерываемое лишь всхлипываниями пленника, повисло в комнате.

Новость ужаснула слуг, и без того потрясенных увиденным.

– Умерла? – тихо повторила Жанна.

Он кивнул.

– Как она умерла?

– Она хотела сбежать… И удавилась веревкой, которую мы набросили ей на шею…

– Позовите стражников, – сказала Жанна. – И мессира Франсуа из мастерской. Преступнику пока дайте напиться.

Она ушла в большую залу на первом этаже и какое-то время там посидела.

Ей не удалось защитить свой клан. Она хотела оградить от бед сына. И потерпела поражение. Надо было подняться наверх и позвать Жозефа.

– Ты заманила его в ловушку? – мягко спросил он. И положил руку ей на плечо.

Он хорошо ее знал. Кошмарный вечер, когда слез не было. Ужас осушил глаза и притупил инстинкт мести.

Признав одного из своих посетителей в убитом, лежавшем на мостовой, Франсуа бросился бежать, как безумный. При виде второго, связанного и поникшего, и живой матери он просиял, но скорбь на лице Жанны пресекла его радость.

– Что случилось?

Она покачала головой, и горе ее усилилось при мысли о том, как будет страдать сын.

– Софи-Маргерит? – спросил он.

Жак Адальберт все понял по расстроенному лицу бабушки.

– Она умерла, – сказала Жанна.

Появились стражники. Их командир выслушал Жанну с вытаращенными глазами.

– Вы убили того человека? И сами справились с этим?

Она кивнула. Ей было знакомо удивление мужчин при виде женщины, которая умеет защищаться. Стражники смотрели на Жанну с восхищением, но все же недоверчиво покачивали головой.

– Эта женщина – дьявол! – вскричал пленник, в то время как стражники укладывали труп на повозку.