Цветок асфоделя (СИ)

— Мисс Гарри, а где Мерлин? — к ней во дворе подбежала шустрая, мелкая девчушка с кривыми косичками и внушительным зазором в верхней челюсти. Видимо, недавно выпал молочный зубик.

— У меня яблоки ел, а после куда-то убежал, — мягко ответила женщина, не останавливаясь.

Девочка облегченно кивнула и побежала к друзьям, которые тут же принялись ее расспрашивать, не навредила ли темная волшебница всеобщему любимцу.

Женщина про себя усмехнулась: репутация у нее складывалась страшная, особенно, после проклятых грубиянов, которые посчитали магичку без палочки легкой добычей. Ее не ненавидели, но здраво опасались. И не лезли в ее дела.

После темноты и относительного спокойствия Лютного переулка, Косая аллея поражала шумом, гамом. Словно большой, шумный переездной цирк. Кричали совы, квакали жабы, истошно мяукали коты в зоологическом магазине. Вторили им писком крысы и летучие мыши. Проходящие мимо волшебники громко переговаривались между собой, обсуждали последние достижения в трансфигурации и рунах, статьи в научных журналах и "Ежедневном пророке". Дети галдели и с восторгом, тыча пальцами, звали родителей посмотреть на движущуюся модель Галактики.

Это невольно раздражало. Как-то Гарри отвыкла от людных мест и сборищ, последние десять лет она стойко игнорировала все приемы в Министерстве, кроме тех, на которые нельзя было не пойти. Если остальные считали это удачным местом для налаживания контактов, то аристократы понимали: поговорить они могут и в особняках, просто пригласив на чашечку чая или семейный пикник, в зависимости от уровня доверия к человеку.

Банк Гринготс возвышался посреди аллеи. Белоснежный, нерушимый символ стабильности. Что бы ни происходило в магическом или в магловских обществах, банк продолжал свою работу. Хитрые гоблины умели проворачивать дела в свою пользу. В свою очередь, это означало, что и счета, сейфы вкладчиков тоже в надежных руках.

Поднимаясь по белоснежным мраморным ступеням, к высоким дверям с золотым тиснением, Гарри вспоминала, как коротышки пытались всучить ей штраф за ограбление банка и "угон" дракона. Про меч они тактично не вспомнили. Новоявленная леди Блэк таким тактом не обладала, припомнила и то, что они делали ставки на нее во время Турнира Трех Волшебников, не договорившись при этом о сумме выплаты самой участнице. Гоблины, скрипя зубами в вежливых улыбках, отступились. Но дополнительные пункты во все контракты вставляли исправно. Гарри так же исправно их подчеркивала красными, учительскими, чернилами и отправляла на переделку. Помнится, один только договор с Малфоями она раз пять пересылала в банк, пока гоблины не смирились с тем, что упрямства, терпения, бумаг и чернил у леди Блэк намного больше, чем у них.

Гоблин-швейцар, открывая дверь, смерил ее недовольным, почти презрительным взглядом. Так же на нее смотрели и остальные, пока она проходила по приемному залу банка. Обменник располагался в углу и представлял собой закрытую кабинку.

— Добрый день, десять галеонов в магловские фунты, — Гарри протянула сумму гоблину, сидевшему по ту сторону стекла.

Тот тряхнул ушами и заскрипел пером, выписывая чек в двух экземплярах. В это время женщина оглядывалась по сторонам.

Ничего ровным счетом не изменилось. Все также приходили волшебники, брали деньги, показывали ключи, другие гоблины отмеряли самоцветы, проверяли их на яркость, блеск и чистоту, готовили к огранке. И тем самым еще больше поражали маглорожденных волшебников, которые приходили в банк в первый раз.

— Добрый день, — о, этот голос она узнала бы из тысячи. Вернее, подобную манеру говорить: тягучую и презрительную, холодный сироп и жидкий лед в одном фиале.

Абрахас Малфой собственной персоной. Оглядев волшебника с ног до головы, Гарри вынуждена была признать, что он определенно хорош собой. Породистый, крупный мужчина, с ухоженными, холеными руками, сжимавшими трость со змеиной головой, в дорогом костюме. Платиновые волосы до середины спины, серые глаза с застывшим в них высокомерием, чувственные губы, складывающиеся в презрительную усмешку.

Рядом с ним стоял маленький Люциус. Гарри прикусила губу. Как отличался этот мальчик от того возмутительно великолепного мужчины, что учил ее ведению дел рода.

По-своему открытый, он не копировал отца, но порода чувствовалась и в нем. Длинная густая грива зачесана назад, руки в перчатках держатся спокойно и уверено, в глазах — ни тени сомнения. И лишь восхищение, когда мальчик смотрел на отца.

Гарри вспомнила, как Драко на первом курсе пытался копировать отца. К сожалению, он пошел внешностью и статью в мать, а потому смотрелись его ужимки глупо и смешно. Люциус… Люциус не переигрывал, он знал, как должно вести себя, чтобы дать почувствовать свое превосходство.

Как мило.

— Ваши деньги, мисс, подпишите чек, — гоблин подсунул бумаги, видимо, рассчитывая, что привлеченная красотой Малфоев женщина подпишет не глядя. Гарри ласково и вежливо улыбнулась и стала про себя пересчитывать, нарочито медленно, напоказ.

Если бы мог, гоблин побледнел.