Цветок асфоделя (СИ)

Молодой Гиппократ Сметвик. Невозможно было не запомнить лучшего целителя Мунго. Мощный, повадками и статью напоминавший больше льва, военного, нежели лекаря. Тем не менее, именно физическая мощь и крепость помогла ему выжить в мясорубке под названием Магическая война. Сметвик не обращал внимания на то, кем являлись его пациенты. Для него не существовало Упивающихся, орденцев или министерских, были только тяжело раненные и те, кто мог еще подождать. За это его ценили во всех кругах магического общества Великобритании: от аристократов до бродяжек Лютного. Несмотря на свойственную магу прямолинейность, иногда граничащую почти с хамством. В то же время обижаться на него было совершенно невозможно.

Гарри помнила его усталым, припорошенным сединой, с морщинками в уголках глаз, но никогда — опустившим руки. Сметвик просто не знал, что это такое — сдаваться.

В его молодой версии горел тот же огонь, буйная шевелюра рваными прядями спускалась на воротник белоснежной рубашки с закатанными рукавами, мантия отсутствовала — видимо, вырвался с дежурства в больнице.

— Гиппократ, познакомься, моя сотрудница, мисс Смит, — представил женщину Ричард, глаза его лукаво блестели, предвкушая некое веселье.

— Гиппократ Сметвик, — представился мужчина, протягивая руки.

— Гарри Смит, — только когда начальник неприлично заржал, Гарри поняла, что так веселило Ричарда. Снисходительно покачала головой. Как мальчишка, право слово.

— Это судьба, — выдал Нокс.

— Это совпадение, — сладко и ехидно улыбнулась ему женщина и надела фартук. — Прошу прощения, мне пора приниматься за работу.

Стоун и Эрик уже ждали в мастерской. Парень потягивал чай, пока старый мастер занимался шлифовкой окончательного результата заказанной им броши-амулета.

— Доброе утро, — Гарри села за свой стол. — Что у нас сегодня?

— Гиппократ Сметвик, — фыркнул Эрик, кивая на дверь в приемный зал.

Гарри взяла протянутые палочки, чтобы отполировать их. Эрик перевернул песочные часы, заглянув в посудину, где отмокала древесина. Все ясно, подготовка материалов для артефактов.

— Они с Ричардом учились на одном курсе, — Стоун тоже решил сделать перерыв, принял предложенную помощником чашку с ароматным напитком. Гарри развернулась вместе со стулом, чтобы удобнее было участвовать в беседе. — Хотя и на разных факультетах. Гиппократ окончил Слизерин, а Нокс — Когтевран. Насколько помню, они все соревновались, соперничали, но дружили.

— Глупо соперничать со слизеринцами, — пожал плечами Эрик, сморщив веснушчатый нос. — Им нет равных в пакостях.

Стоун хрипло рассмеялся.

— Это точно. Из каких только помещений мы не доставали Ричарда, какими только зельями не отпаивали, когда он внезапно посинел и покрылся лиловыми пятнами. Но Нокс отомстил Гиппократу, за все годы. Увел у него самого перспективного стажера-медика, переманил в Лютный. Парень вроде бы неплохо справлялся, ему пророчили отличное будущее, однако у него была больная мать и совсем не было денег. В Лютном ему предложили дом, защиту и неплохую оплату. С тех пор и лечит нас.

— В Лютном есть свои больницы? — об этом, надо признаться, Гарри никогда не слышала. Да и не настолько вдавалась она в подробности жизни магических трущоб, а за прошедшее время не болела.

— Да какая там больница! — отмахнулся Стоун, снова делая глоток. — У нас есть администрация, которая следит, чтобы жители Лютного не слишком нарывались, договаривается с властями, заключает с ними определенные сделки и так далее. У нас свое, закрытое общество, каждый сам за себя, но для внешнего мира — все за одного. И врачи у нас свои, собственные.

— Бывает нарваться на какое-нибудь мерзкое проклятие, с которым в Мунго не пойдешь, — пожал плечами Эрик. — И мы идем к своим целителям. Сейчас это тот самый парень, которого Нокс переманил. Пациенты платят ему, чем могут, а Гильдии и бордели — доплачивают за молчание. Как-то так.

— И сейчас, раз Гиппократ примчался, случилось что-то экстраординарное, — заметил Стоун.

— Ты даже не представляешь, насколько, — вошел в комнату Нокс, прислонился к стене. — В Мунго находятся пять человек из Лютного с не классифицируемым темным проклятием. Что особенно удивительно, обратились они добровольно. Вернее, их нашли на пороге, но записки на груди говорили о добровольности, — мужчина прищурился. — Признавайся, Гарри, твоих рук дело?

Женщина удивленно подняла брови, тем не менее не прекращая своей работы. Руки двигались привычно, равномерно, с нажимом проводя шкуркой по палочкам. Гарри убирала возможные сколы, занозы и так далее, затем надо будет покрыть особым лаком, который высохнет за пару минут. И отполировать, придавая матовый блеск поверхности.

— С чего ты взял? — в лучших традициях шпионских детективов спросила она.

Нокс закатил глаза.

— Сейчас только слепо-глухо-немые не слышали о моей новой работнице, которая может постоять за себя и оперирует незнакомыми заклинаниями без палочки. Кстати, тебе приписывают родство чуть ли не с Морганой, а некоторые считают, что во время своих отлучек из Лютного, ты обнаженной летаешь на метле, пугая маглов.