Цветок Белогори

Спутники попрощались, и оборотень заказал себе ещё еды, хоть не хотелось есть и

вовсе. Но сидеть просто так, пытаясь уловить хоть словечко, он не мог. Пальцами теребя прядки

сочного мяса, Змей по-прежнему прислушивался, но на сей раз уловить хоть что-то вразумительное не удалось. Разве можно было

хоть как-то определить, к чему относились слова «развод» и «герцог»?

Где-то глубоко за полночь, когда посетители стали смелее, а их песни более громкими и откровенными, незнакомцы поднялись и

отправились на выход, не замечая, что за ними следом отправился и Змей. Гарольд, ещё недавно казавшийся пьяным, как-то слишком

быстро протрезвел и слился с темнотой, стараясь не попадаться на глаза мужчинам. В порту ещё кипела какая-то жизнь. Подвыпивший народ

возвращался, кто домой, кто на корабли, а кто-то и вовсе ещё не спешил угомониться и менял одно заведение на другое. Идя в сторону

заполненного судами причала, Чёрный даже не догадывался, кем могли быть те, за кем он увязался. Пока не подошёл к высокому фрегату и

не встал, как вкопанный. Подобное строение не могло принадлежать простому, даже очень богатому купцу, а название «Снежная герцогиня»

говорило само за себя. Фрегат являлся собственностью какой-то обеспеченной и знатной семьи. Герцогу? Почему бы и нет. Гораздо севернее

Белогории простиралось герцогство, да и оно было не одно на белом свете...

Но отчего-то про другие Гарольд и думать не хотел. Северянка? Его Верба

Пожалуй, чем не вариант. Те, кто говорил о ней в таверне, не выглядели простыми матросами или пассажирами, а значит... Что?

Чёрный давно подозревал, что его экономка Верба Мороз вовсе не простолюдинка. К ней никто в замке не обращался иначе, только

«Госпожа». Вот и его нынешняя экономка такой чести не удостоилась... Сейчас же перед ним отчётливо проступало подтверждение.

Едва незнакомцы скрылись, Гарольд застыл в нерешительности. Что же делать? Стоять до утра и караулить, не видел смысла, кто

знает, когда оборотни направятся к Вербе. Но и уйти он не мог. Чёрный принял решение выставить своего часового, чтобы тот, в случае чего, дал ему знать... И совесть от этого приказа Змея не мучила, кто-то да должен исполнять княжескую волю. А если ждать придётся долго, так

часовой и днём отоспится, Чёрный распорядится. А лучше — выставить двух, мало ли.

Он не думал, что удастся сомкнуть глаза, но всё-таки провалился в какое-то короткое забытье, оказавшееся действительно

нормальным полноценным сном (судя по времени). И приведя себя в порядок, Гарольд узнал, во сколько вернулся капитан. Оставив тому

распоряжение встать на причал и начать разгрузку, Чёрный покинул корабль. Как оказалось, очень даже вовремя. Часовой спешил оповестить

князя о тех, кто по описанию очень даже походил на «задание». И Змей, воспользовавшись моментом, сам лично последовал за вчерашними

оборотнями. Ожившие утром улочки пестрили народом, и несложно было затеряться в разношёрстной толпе и остаться незамеченным.

Ещё ночью Гарольдом овладело то ощущение, которое зовётся волнением. Он осознавал, что виноват перед НЕЙ. Какие же слова

подобрать, чтобы простила и, главное, поверила? Как уговорить эту белую заразу вернуться, ведь ему и собственный замок без неё стал не

мил?! Какие там бордели с капитаном, когда он разогнал почти всех своих наложниц! И кто бы мог подумать, что он сам, добровольно, признает такое?!

Небольшой белый домик стоял как кусок сахара, увитый пышными цветущими растениями. Красота. И Гарольд затаил дыхание, когда оборотни открыли калитку, прошли дорожкой к двери. Тот, похожий на экономку мужчина потянул шнурок и тут же раздался звон

колокольчика...

Распахнулась дверь и на пороге вдруг появилась ОНА.

В персиковом платье и косой, уложенной вокруг головы, словно это не простые волосы, а корона. Знакомые черты озарила

искренняя улыбка и руки девушки (женщиной Вербу он попросту больше считать не мог, настолько она была хороша) сложились на груди, придерживая тонкий узорный платок.

Гарольд сглотнул, осознавая, как что-то колет в сердце. Словно льдинка застряла и никак не желала покидать такой жизненно

важный орган. И он даже не знал, как назвать то, что он сейчас чувствовал, ведь любимой и единственной парой по-прежнему оставалась

первая жена.

Но что же тогда с ним случилось?

-

Доброе утро, родная! - донеслось до Змея, спрятавшегося за пышной зелёной растительностью соседнего дома. Это

сказано было с такой любовь и нежностью, что Чёрный понял, он завидует. По-хорошему, без ненависти и злобы. Он сейчас хотел бы

оказаться на месте того оборотня, которого Верба поцеловала, подарив улыбку...

-

Заходите скорее, я с утра вас жду!- весело ответила она, а Змей вдруг подумал, что даже будучи у него в замке, как часто

он слышал смех экономки? Особенно в последнее время её пребывания...

-

Мы боялись тебя разбудить,- пояснил второй спутник, который вовсе не был похож на первого, и от этого в душе Гарольда

образовалось тёмное пятно. Кто он для неё?

-