Цветок безумия

– Ладно, беги. – Ощущая чувство неловкости, исходящее от девушки, я уступил ей дорогу: не пристало скромной девице находиться наедине с мужчиной.

Уже у крыльца она остановилась. Я ощущал спиной некое любопытство. Постояв несколько секунд, Люйя, не решившись задать вопрос, исчезла в доме. Забавно. Почему-то вспомнился Дайнот и наши разговоры с ним. Теперь я начинал понимать его манеру общения. Зачастую эмоции говорят больше, чем слова.

– Хорошо-то как! – вышел на крыльцо Лумм.

– Согласен, – поддержал я его. – Ты знал о том, что мне подсунул Валейр?

– Умеешь испортить начало дня… Нет, но перед Дувараком догадался. Какие планы на сегодня?

– Давай отдохнем? В смысле никуда не пойдем.

– Люди в казармах. Надо на довольствие поставить.

– И кто из нас портит настроение? Вот ты и съездишь.

– Нам тоже в канцелярии отметиться надо.

– Эх…

Завтрак был хоть и скромен – яичница на сале мускуна (я был бы удивлен, найдись у Юмира деликатесы), но по-домашнему вкусен. После того как нехитрая снедь была снесена четырьмя мужиками подчистую, я потребовал от Лумма и Ротимура по четверти империала на продукты.

– Что так много? – проворчал последний.

– Могу еще на расходы по содержанию твоей возлюбленной взять.

Ротим, не ответив, сосредоточенно отсчитывал монеты. Мы с Луммом переглянулись. У обоих мелькнули улыбки. Раньше друг бурно реагировал на намеки о чувствах к Люйе.

Бюрократия – это сила. И хотя здесь она была в почти зачаточном состоянии – сказывались цены на бумагу, освободились мы с Луммом только в третьей четверти дня. Я бы заставил Лумма все сделать, но… так уж вышло, что приказ о назначении Ротимура десятником не пришел в крепость, поэтому пришлось доказывать его статус путем поднятия канцелярских документов. А простым воином он быть, видите ли, отказывался.

Соблаговолил я и отправить письмо о своем появлении в Дувараке Исине. Не то чтобы рвался… Вру. Рвался. Я безумно хотел ее тела. Нежности юной кожи. Сладостных поцелуев… Гормоны – это что-то. Возможно – только возможно – это какой-то психологический… Да плевать! Я хотел ее! А до приема еще шесть дней. Да и возможность соития в доме «тестя» даже не призрачна, а полностью исключена.

Глава 7

Следующий год пролетел словно день. Ненависть старого мага, с усмешкой отреагировавшего на мои претензии в «подсаживании» меня на эликсир, сменялась негой объятий рыжей красавицы – раз в четыре луны я приглашался на прием у плеча. Еще бы поменять пропорции пребывания в Дувараке и Бирюзовой… и я был бы счастлив. Однако сие оставалось неизменно. Три луны – в крепости. Приглашение. Полторы руки пути. Руки в столице… и обратно. Подозреваю, что на близости места моей службы к Дувараку настояла одна весьма привлекательная особа.

Я регулярно ловил себя на мысли о странности отношений с Исиной. Если у нее действительно такая уж любовь, то зачем тянуть с замужеством? Отец не разрешает? Или сама не хочет? Мысли эти родились не на пустом месте. Дело в том, что я… не чувствовал ее эмоций. Нет, она была рада меня видеть, но ведь когда встречались Люйя и Ротимур, меня прямо сносило волной нежности, исходящей от них, а вот между нами такого не было. Исина, несомненно, положительно относилась к нашим встречам. Особенно наедине. Однако изредка я ощущал что-то непонятное с ее стороны.

За этот год я научился многому. И не только в магии. Я научился наслаждаться каждой минутой вдали от крепости, ставшей моей Голгофой благодаря моему безумному учителю. Даже по дороге от последнего селения до Бирюзовой, то есть вне населенной местности, мы с парнями умудрялись то порыбачить, то мяса на костре пожарить. Единственное неудобство, что обратную дорогу слегка портило присутствие обозного десятника. Зато безопасно.

Идея путешествия до крепости с продуктовым обозом пришла в голову Лумму. И, что странно, сразу после появления этой идеи время отправки обоза из-под Дуварака стало непостижимым образом совпадать с днем нашего отъезда. Я был совершенно не против. Тем более что когда мы возвращались из первой поездки в столицу, то наткнулись на следы пары десятков всадников.

Мы тогда были на полпути между селениями, когда вдруг Лумм вырвался вперед и, преградив своим жеребцом путь, стал вглядываться в следы на дороге.

– Назад. Быстрее назад.

– Ты объясни сначала… – попытался было я поспорить.

– Давай потом, – прервал он меня.

– Может, объяснишь? – спустя пару километров скачки в обратном направлении спросил я.

– Следы лошадей, не селянских.

– Это как ты определил?

– А вон у наших посмотри, какой шаг остается, – указал Лумм на дорогу, где отпечатались следы десятка охраны, – и у твоего Шторма тоже. А там были следы, словно мой Чернышок прошел. Копыта крупные, замах хода большой, да и шли строем.