Цветок безумия

Спорить и объяснять что-либо знатному не было времени. Я не знаю, когда тут проверки постов. Уже на выходе столкнулись с десятником, приглядывающимся в нашу сторону. Понять, кто же поднимается к нему из темноты лестничного перехода, он не успел – моя рука дернула его вниз навстречу кинжалу.

Выбравшись из подземелья, я подобрал спрятанный колун и побежал по коридору.

– В той стороне ворот нет, – оповестил знатный.

– Я знаю.

Сейчас моей целью были лошади, а дворцовая конюшня находилась за садом. Еще дважды мы столкнулись со стражей. Первый раз только слегка приостановились, снеся не ожидавших нападения воинов, а вот на выходе в сад пришлось задержаться. Двое воинов заметили нас издалека и успели приготовиться. Один даже дернул несколько раз веревку тревожного колокола. Вот теперь – настоящий цейтнот. Одного из стражников упокоил я, второго – знатный, виртуозно отбивший рубящий удар противника. Момент, когда у знатного появилось оружие, я проморгал.

Дворцовый сад был почти пуст. Лишь в одном месте нас проводили взглядом садовники, обрубающие ветви. У конюшни никого не было. Персонал оказался внутри.

– А вы кто? – спросил, вернее всего, конюх.

– Тысячнику срочно сопровождение нужно! – сориентировался знатный, шагая к двум стражникам, сидящим у импровизированного стола из бочонка. На крышке лежали цветные камешки – мы вошли в разгар какой-то азартной игры.

– Седлай трех лошадей! – продолжил знатный дезориентировать противника.

– А я тебя знаю, – начал подниматься один из стражников. – Мы тебя луну назад…

Клинок знатного заставил воинов отпрыгнуть в стороны. Шустрые ребята… Когда уже заканчивали с ними, из глубины конюшни показался еще один воин.

– Оружие – на землю, – спокойно произнес знатный. – А ты чего стоишь? – повернулся он к конюху. – Сказано же – седлать!

– Седлай четырех. – Я обтер колун соломой.

Зачем? Не знаю. Воинская привычка держать оружие в чистоте.

– На восточных воротах стражи меньше, – видя, что я направляю жеребца в сторону центральных, уведомил знатный.

– А нам надо туда, – пришпорил я жеребца.

– Там не меньше десятка! – поравнявшись со мной, вторично высказал сомнение знатный, когда ворота оказались в видимости.

Как назло, они были закрыты.

– Вы остаетесь здесь! Пацана сбереги! Остальное – мои проблемы! – прокричал я.

Ильнас решил погеройствовать и составить мне компанию. Пришлось потеснить его лошадь, загнав ее между деревьями.

– Не пускай ко мне! – крикнул я знатному, махнув в сторону Ильнаса.

Тот кивнул.

Копья… Копья – это серьезное оружие. Хорошо хоть арбалетов нет. Перед строем, ощетинившимся словно еж, я осадил жеребца и спрыгнул.

– Эх! – раскрутил я колун.

Войти в непосредственную близость с противниками сквозь частокол копий труда не составило, а вот дальше возникло непредвиденное обстоятельство – на третьем ударе колун завяз в щите одного из врагов, и я оказался безоружным. Несколько стражников, перегруппировавшись, грамотно отошли и направили на меня свои пики…

Лошадь знатного просто снесла их, словно кегли. Очень вовремя. Когда стражников осталось всего трое, они бросили оружие.

– Открывай, – сбивая ногой тело одного из воинов, повисшее на механизме решетки, скомандовал бросившим оружие знатный, отходя ближе к стене, – сверху вели по нам стрельбу из арбалетов, поэтому приходилось держаться в мертвой зоне стрелков.

Серьезный парень этот знатный. Быстро ориентируется. Тот воин, которого он откинул, во время боя пытался перерубить веревку, что поднимала решетку вторых ворот. Не смогли бы мы выйти, если бы у него получилось. Только знатный довольно резво подскочил и круговым ударом снизу переломил руку стражнику.

В дворцовой тысяче служили беспринципные ребята. Пока наши пленные крутили колесо решетки, одного из них убили из арбалета свои же. И одна из наших лошадей, получив в круп болт, смогла вырваться из рук Ильнаса.

После того как подняли решетку, стражники стали снимать тяжеленный засов.

– За воротами вроде еще есть… – подошел ко мне знатный, намекая на командный голос с той стороны.

– Слышу. Их там меньше. Пятеро мечников должно быть. Стража приговоренных.

– Этих убираем? Чтобы со спины не напали…

Я кивнул.

Да, жестоко. Но по-другому никак. На войне нет места милосердию.

Знатный и Ильнас толкали тяжеленную воротину, а я, прикрыв их щитом, приготовился встретить врага своим «чудо-оружием». Те, снаружи, оказались умнее, чем я думал. Они и не собирались вступать с нами в бой. Просто уперлись и не давали открыть ворота.

– Ладно. Ждите. Я выйду через калитку. – Пригнувшись, я шагнул под свод пешеходного туннеля. Жаль, что лошади в него не проходят.