Цветок боли

Лиз побледнела, и я видела, как она сжала платок в руке. Но при этом ее голос прозвучал очень спокойно.

– Я слышала то, что все говорят… но, скорее всего, это лишь легенды.

– Расскажи мне их. Пожалуйста.

Лиз отвела глаза. Она понимала, почему я хочу это знать. Она чувствовала, что скоро я достигну предела, когда не смогу все это выносить.

– Его называют Цветком боли, он растет в долине за горным ущельем. Там много цветов, но говорят, что его можно сразу узнать, – голос Лиз дрогнул, – те, кто его срывает и вдыхает его аромат, навсегда перестают чувствовать… они остаются прежними, такими же, как были, вот только все чувства: радость, печаль, грусть, любовь, боль… все эти чувства исчезают, и человек просто живет… Злата, но ты ведь не сделаешь это?

Я медленно перебирала свои волосы, заплетенные в толстую косу, перекинутую через плечо.

– Я больше не могу…

– Я понимаю, это звучит жестоко, но я прошу тебя, потерпи… Просто если ты найдешь этот цветок… ты и меня забудешь… ты будешь просто пустой оболочкой, красивой, но пустой…

– А сейчас разве я такой не являюсь? Только вот одно но: внутри меня живет боль. Зачем она мне? Пусть там будет пустота. Прости меня, Лиз…

Она опустилась передо мной на колени и стерла со щеки скатившуюся слезинку.

– Обещай мне, слышишь, обещай, если ты пойдешь искать этот цветок… ты скажешь мне об этом, я пойду с тобой. Я тоже вдохну его аромат, и тогда мы будем просто жить…

Слыша слова своей подруги, я понимала, что только она и есть тот единственный человек во всем мире, кто искренне меня любит. Ведь сейчас она готова была разделить со мной мою участь – жить века, ничего не чувствуя.

– Спасибо тебе, – сказала я, понимая, насколько же сложно словами передать то, что я испытывала в душе.

Лиз стерла слезинки и со своих глаз и села на стул, нервно отпив из чашки перед собой.

Я давно чувствовала, что с Лиз происходит что-то не то, она в последнее время переменилась, и, наверное, сейчас был самый лучший момент откровений, когда ей стоило задать этот вопрос.

– Лиз, ты изменилась… Стала другая… Я даже не знаю, как это сказать… будто внутри тебя распускается цветок, красотой которого ты готова одарить весь мир…

– Я полюбила.

От Лиз я готова была услышать все, что угодно, но только не вот это. Моя подруга Лиз полюбила. Я знала смысл этого слова и его суть, но только вот я сама никогда этого не испытывала, поэтому понять Лиз мне было сложно.

– Кто он?

– Прости… но я не могу тебе этого рассказать… понимаешь, он враг нашего рода… и если узнают.

– Твои родители проклянут тебя, – завершила я то, что она так и не произнесла.

– Я знаю, но люблю его.

Как же я была благодарна Лиз, что она не сказала «тебе не понять». Да, мне было это не понять. Для меня не существовало любви. И я не понимала того, что чувствует Лиз, как, наверное, и она не понимала, что чувствую я, слыша это слово – любовь.

В тот день мы долго говорили о ней, о том, кого она любит, и обо мне. О себе Лиз говорила тоже долго, наверное, пытаясь объяснить мне, что чувствует человек в душе, когда полюбит. Я слушала ее и осознавала, что моя душа вся вытоптана и выжжена дочерна и не способна уже что-либо чувствовать, кроме боли. Потом Лиз говорила о нем. Совсем немного, но я знала, что это конец! Моя подруга полюбила того, кого любить было запрещено. Она полюбила вампира. Более ничего о нем она не говорила, но я и так знала, что это конец всему. Ее древний род Ядраги ненавидел вампиров. Конечно, времена меняются, и сейчас, когда политика правит всем, маги стали относиться к вампирам как к одним из многих – тем, с кем ты здороваешься, приглашаешь на приемы, и кого ненавидишь. Открытая война ушла в прошлое, но ненависть осталась та же, если не ярче и острее. Раньше маг имел право вырвать из груди вампира сердце, лишив его вечной жизни, а сейчас это было под запретом. Но разве вековую ненависть можно убрать запретами? И сейчас я узнаю, что моя Лиз полюбила врага их рода. Что я должна была почувствовать? Радость за нее? Или ужас надвигающейся катастрофы? Именно приближение катастрофы я и предчувствовала, каждый раз встречаясь с Лиз. От встречи к встрече она менялась. Мне казалось, что теперь я знаю, как выглядит любовь. Лиз была воплощением этой любви. Ее яркие голубые глаза светились так, что слепили всех смотрящих в них. Сама она как будто порхала, а не ходила по земле. Ее речи были восторженны или, наоборот, вдруг налет грусти ложился на ее милое личико, а потом опять оно озарялось светом, идущим изнутри. Нет, она не забыла меня и мои проблемы, но разве она могла позволить себе не любить? Да и зачем? Моя жизнь подходила к финалу, а ее только начиналась. Хотя мне было так страшно за нее, но видя ее счастье, я радовалась с ней.

***