Цветок Эридана (СИ)

- Не Ваш? Тогда чей? И как он очутился у Вас в кармане?

- Наверное, его подала одна из фрейлин, - еле выговорила королева, моля бога, чтобы Фин не знал, о какой "фрейлине" идёт речь. Одновременно с этим её посетила странная мысль, что безопасней иметь рядом целую толпу Мокков и Ленов, чем одного этого человека.

- Я не вижу герба! - резко заметил Фин. - Дайте сюда платок, мадонна.

Негнущимися пальцами Ева-Мария смяла аксессуар и торопливо сунула в декольте.

- Мы не понимаем, отчего Вы так разволновались, лорд Фин, - она пыталась казаться спокойной. - Это всего лишь деталь туалета.

- Он может быть отравлен, - канцлер-страж уже стоял над девушкой и нетерпеливо заглядывал туда, где виднелся кончик платка. Принцесса стала бордовой.

- Господин канцлер-страж, не могли бы Вы сесть на место? - надменно попросила она. - Вы, кажется, обещали раскрыть тайну вчерашнего происшествия.

Фин подчинился, но сел он не на стул, а в кресло, где до этого сидел министр.

- Действительно, - кивнул он. - Я нашёл разгадку, посетив галереи, где за день до этого кто-то разрисовал портреты. Делу нашлись свидетели. Во время карнавала, который преподнёс нам немало сюрпризов, я разыскал подозреваемых. Они были взяты под стражу и поначалу всё отрицали, но потом сознались как миленькие.

- Они? - переспросила Ева-Мария, хмуря брови.

- Республиканцы. Я сразу предполагал, что злоумышленников было как минимум двое - так и оказалось. Нужно припугнуть их и без шума выслать из столицы. Но, - не дав королеве опомниться, продолжал он, - предлагаю сейчас поговорить о другом, мадонна, а именно: решить судьбу экс-советника Мокка.

- Мы рады, что он перестал докучать нам.

- Вокруг его ареста плетутся интриги, они могут повредить Вам и королевству. Если лорду Мокку в ближайшее время не будет выдвинуто обвинение, придётся отпустить его на свободу.

- Но Вы же сами сказали, что Мокк виновен в государственной измене! - воскликнула девушка.

- Априорно. Доказательствами я не располагаю. Единственное, что сейчас есть против Мокка - косвенные улики в пособничестве Гебету.

- Лорд Фин, а если никакой измены не было? - возмущённо выпрямилась девушка. - Неужели придётся восстановить его в должности?

- Должность теперь занята, - пожал плечом канцлер-страж. - Давайте подумаем, что делать с обвиняемым. Государственным преступникам положена казнь, но тогда армия сочувствующих получит отличный повод для нападок на Вашу особу. Вы же знаете, что советника поддерживали многие аристократы и члены правительства?

- Нам постоянно приходится иметь с ними дело, - вздохнула Ева-Мария.

- Если освободить Мокка, он начнёт активно подстрекать министров к неповиновению. Такие люди часто устраивают мятежи и государственные перевороты, а нам это совершенно ни к чему. Выход один - найти доказательства измены и незаметно устранить советника и его дочь. Это поубавит пыла у его сторонников, и всё их недовольство, как обычно, ограничится болтовнёй.

Фин пустился в рассуждения, но Ева-Мария никак не могла сосредоточиться на его словах: ей не давала покоя история с носовым платком, и мысли её витали вокруг беседки и фонтана. Когда принцесса упорхнула, канцлер-страж долго и странно глядел ей вслед, затем вызвал камердинера и приказал немедленно привести сюда пажа и фрейлин королевы.

После роскошного ужина, на котором, помимо гостей с Пораскидов, отсутствовали также представители острова Писк, Китии и Даира (впрочем, это не сильно сказалось на числе приглашённых), церемониймейстер объявил конкурс на звание лучших танцоров. В состав жюри вошли Дора Инсара, королева Архипелага Яшма Монро, пиранийский обер-гофмейстер лорд Брунис и придворный танцмейстер Ляллиан Бри. Номинаций было две - самый красивый танец и лучшие исполнители. В первом туре предлагалось вальсировать, далее начиналась произвольная программа.

На вальс набралось около двухсот пар, в основном девушки и юноши. Среди них блистали Эвтектика Монро и благородный островитянин, смотревший на неё преданным влюблённым взглядом. Принц Гнейс без всякого желания кружил молоденькую пиранийку. Множество взоров притягивала красавица Ригилина из Дриады, изящество которой бросало вызов даже королеве Эридана. На повторе танца участников было больше. Принц Этрум Монро с присущим ему самодовольством попытался пригласить Еву-Марию, но девушка высокомерно ответила, что не желает танцевать то же, что и все. Услышав это, стоявший неподалёку Лорит заулыбался и, подойдя к ним, пояснил:

- Вы, должно быть, не знаете, сударь, но Её Величество имеет обыкновение танцевать пиранийский вальс исключительно в паре со мной.

- Неужели? В таком случае весьма сожалею, мадонна, - Этрум поклонился, не считая нужным скрывать неудовольствие. - И что, позвольте спросить, эта традиция никогда не нарушается?

- Иногда, но не сегодня, - отрезала Ева-Мария.

Скрипнув зубами, принц ещё раз поклонился и отошёл. Лорит - сама любезность - раскланялся в ответ и обратил на королеву бархатный взор.

- Сударыня, могу ли я надеяться, что сегодня вечером стану Вашим cavaliere?