Цветок Грина

   Среди темных коридоров душного подземелья всего несколько слов о древнем вожде подействовали на юношу как глоток свежего воздуха. Он никогда не видел изображения Старрата, но все же почувствовал, как его светлый образ проник в душу и придал сил. Грин вновь подтолкнул свое тело и наконец, смог дотронуться до цветка. Пальцы коснулись стебля растения и мгновенно обрели чувствительность. В ладони закололи мелкие песчинки, возвращая онемевшей конечности жизненную силу. Извлекши алинтар из котомки, юный Коэл с благоговейным трепетом узрел как рука, сжимающая цветок, светится серебром. По запястью вверх устремились звездные ручьи пядь за пядью, исцеляя недвижимое тело и пошатнувшийся дух. Окруженный со всех сторон кошмарными тварями Грин спокойно поднялся на ноги, ибо вместе со светом на него снизошла благодать и безмятежность. Он услышал пение цветка, увидел лежащих неподалеку друзей и одиноко стоящую Веснушку. Свечение полностью окутало его фигуру, сделав прозрачной как у алинтара ночью. В блистающих гранях, словно на поверхности черной воды отразились безобразные чудовища с тонкими паучьими конечностями.

   - Заклинаю светом Салары и небесными лучами солнца! - громко произнес Грин. - Вам не причинить мне вреда! Узрите, исчадия, пред вами магаи айта маллири!

   Увидев собственные отражения в сияющем обличье юноши, враги замешкались. Словно завороженные они рассматривали свои безликие черепа, уродливые руки с когтистыми пальцами и, казалось, совсем позабыли о Грине. Внезапно один из них вцепился когтями в собственное плечо и начал царапать кожу. Примеру первого последовали остальные и вскоре все они принялись неистово сдирать с себя плоть. Находясь в самом центре кошмара, Юный Коэл с отвращением наблюдал, как десятки врагов корчатся, раздирая себя на куски пока вокруг него не осталось ни одного целого. Лишь груды изувеченных тел напоминали о недавно творящемся безумии.

   Исходящий от Грина неяркий свет помог ему разглядеть лежащую невдалеке Льяваллу. Недолго думая, он бросился к девушке и осторожно взял ее за ладонь. Почувствовав прикосновение, эскритка слабо шевельнула рукой. Спустя несколько секунд ее стеклянный взгляд стал осмысленным и она встрепенулась.

   - Что происходит?! - срывающимся голосом воскликнула Льявалла. - Почему ты весь светишься, а эти мерзкие твари поубивали сами себя?! Я видела весь этот ужас, но не могла пошевелиться!

   - Цветок снова спас меня, - спокойно проговорил Грин. - А эти, - юноша махнул рукой в сторону останков, - хотели растащить мое тело на косточки. И растащили бы, если не алинтар. Смотри, - юноша протянул цветок Льявалле. - Сейчас я похож на него. Безликие увидели в ауре цветка собственные отражения, и тогда вся их ненависть и неуемная жажда разрушения обернулась против них же самих.

   - Где Бэнкси и Артего? - спросила эскритка и зажгла посох. Они двинулись вглубь тоннеля и через десять метров нашли распластавшегося на земле гальмитла. Эфал оказался дальше всех; могучий Артего сидел, прислонившись к стене, словно усталый путник, который решил передохнуть. Юноша помог Бэнкси встать и тут же выслушал поток брани в сторону сержанта Уинсли, подземелий в целом и всего их путешествия в частности. Артего поднявшись на ноги, не проронил ни слова; взбешенный облик эфала говорил за него не менее красноречиво. Как только друзья пришли в себя на Грина тут же обрушился поток вопросов.

   - Я знаю не больше вашего, - сказал юноша. - Давайте лучше поищем лошадей и носогрота; на одной Веснушке мы вчетвером не уедем.

   - Кто знает, в какую сторону они убежали? - спросила Льявалла и, не дождавшись ответа, предложила: - Нужно разделиться и поискать. Мы с Грином пойдем в обратную сторону, а вы разведайте впереди.

   Защитники подобрали потухшие факела и, запалив их, отправились на поиски пропавших скакунов.

   Пригородное кладбище Аколиса покрывала едва прозрачная дымка ночного тумана. Стелясь по земле, она словно паутина обволакивала потрескавшиеся от старости надгробные плиты и покосившиеся памятники. Алый свет Старда изредка просвечивал сквозь густые облака, озаряя таинственную картину окутанных сумраком могильников, между которыми осторожно крался одинокий человечек. Лицо незнакомца скрывал надвинутый остроконечный капюшон, который, как и его плащ, был черного цвета; за спиной болтался плотно набитый мешок; в руке он сжимал лопату. Остановившись рядом с мертвым деревом, человечек окинул взором окрестности и как будто насторожился. Через минуту раздалось встревоженное карканье и хлопанье крыльев.

   "Всего лишь воронье", - с облегчением подумал ночной бродяга и, как ни в чем не бывало, продолжил путь. Спустя несколько минут он остановился у богато украшенного памятника, что выделялся среди остальных надгробий размерами и, главное, выглядел ухоженным.

   "Додлидат Густерхейгар", - прочитал по бумажке человечек и наклонился, чтобы свериться с табличкой на памятнике. Удостоверившись в правильности своей находки, он снял с плеч мешок, и в очередной раз обозрев окрестности, начал копать.