Цветок яблони (СИ)

— Эти... веревки. Для чего они? — Пружина смотрел и думал, что видит бред какого-то умалишенного, а не реальность.

— Не веревки, сиор. Присмотрись. — Мильвио мягко шел вдоль левой стены, постепенно приближаясь к телу.

Тэо подошел к одному из тяжей и понял, что черная паутина — лишь тень. Мрак. Густой, плотный, непроглядный дым.

— Шаутт.

— Скорее просто дыхание той стороны. Не демон. Нечто. Её дыхание. Без личности. Без памяти. Без желаний. Без целей. Ты не видишь... А ты, незрячая сиора? Ты видишь то же, что вижу я?

— Нити. Тонкие, хрупкие, совсем прозрачные. Золотые. — Хриплый шепот Бланки звучал почти гортанно. — Так красиво и так... ненадежно. Очень хочется коснуться их.

— Потому что, если дэво прав, ты часть этого. И я тоже. Перед тобой магия нашего мира. Здесь Шерон, Лавиани, Нэ и Вир, эйвы, уины, гиганты и те, кого вы знаете как крылатых львов. Вся наша сила забирается «паутиной».

— Не только то, что ты перечислил. — Госпожа Эрбет нежно перебирала пальцами по воздуху, словно играла на струнах. — Я помню вот эту. И вот эту. Их песню. Их свет. Это то, что было в Аркусе, и утекло из него, когда лопнул купол. Истинная, последняя магия волшебников.

— Оно мертво? — Тэо осмелился встать в двух шагах от тела Нэйси. Его тянуло к этой оболочке. Как запах мяса, жаренного на углях, — страдающего от голода.

— Оно пьяно той силой, что ворует. — Мильвио сохранял удивительное спокойствие.

— И что же нам делать теперь? Бланка?

И в этот момент кто-то с силой толкнул Тэо в спину. Он, не ожидавший этого, все же сгруппировался, однако не удержался и упал в разверстую грудную клетку, слыша гневный вскрик госпожи Эрбет.

А потом все закончилось.

Навсегда.

И пришла темнота.

— Что ты наделал?! — Она сама не заметила, как выхватила кинжал, и острие буквально вжалось в морщинистую шею, а затем проткнуло ее, и темная полоска крови рассекла смуглую кожу. — Зачем?!

Рука Мильвио легла на запястье женщины, так, чтобы та не совершила поспешной ошибки.

— Оставь его. Он защищен десятью касаниями. Ты сама наградила служителей Храма этим даром.

— Не я! — оскалилась та. — И, если потребуется, я воткну в него кинжал десять раз! Зачем, Саби?!

— Милосердная вправе убить меня, и эту благость твой след примет со слезами счастья. Но ты так велела нам поступить очень давно. В миг, когда ты скажешь о золотых нитях. Мы помним твои желания и оставляем отпечатки на песке времени, дабы приблизить все, что ты ждешь.

— Чего я жду, безумный фанатик?! Чего?! — Она сама не понимала своей злости, бешенства. Потому что он поступил подло? Не предупредил ее? Ударил в спину человека, которого Бланка могла назвать другом?

Болел один из обезображенных пальцев на руке, «увидела» каплю крови, собирающуюся в ногтевом ложе, и поняла, что сорвала ноготь, когда схватила евнуха за платье из грубой ткани.

— Того, что вернется к тебе, когда все будет кончено, госпожа. Мир и спокойствие. Ты этого так долго ждешь.

Бланка ощутила не только злость, но и бессилие. Оттого что беседа с умалишенным не поддается логике. Как бы ты ни пытался его понять. Он мыслит совершенно иными категориями, где смесь книг, фраз, пророчеств — засасывает в бесконечность. Чужие буквы, слова, смыслы, которые лишь приводят в тупик. Или, по меньшей мере, ничего не объясняют.

Она посмотрела на Мильвио, собралась, гася ярость, хотя это стоило ей страшного усилия. Убрала кинжал обратно в ножны, думая, что они теряют бесценное время, беседуя рядом с уснувшим демоном... или что там за тварь... которая способна пробудиться в любой момент.

— Почему Тэо?

— Он асторэ, и это отвлечет пожирателя магии. Займет все его внимание. Чтобы ты смогла добраться до него по дороге, устланной лепестками роз, а не утыканной шипами. Ты знала это. Видела. А мы лишь служим, и пророчество сбылось. Я след. И теперь наша очередь войти туда. Я плачу от счастья, что иду рядом с тобою.

По его щеке скатилась единственная слезинка.

— Полагаю, мне точно придется отправиться туда. Тэо может потребоваться моя помощь. Верю, ты справишься, — произнес Мильвио и, не колеблясь, решительно шагнул во тьму, ухнув куда-то вниз.

— Будь проклят тот день, когда я решила мстить за семью! — зло, сквозь зубы процедила госпожа Эрбет.

— Однажды Милосердная сказала в беседах с первым служителем: кто мы, если бы не наша семья? Лишь одинокие песчинки, подхваченные ветром и влекомые по воле шауттов.

Бланка не стала отвечать.

Следовало сделать то, для чего она здесь. Мильвио в нее верил, а она до сих пор — нет. Боялась, что потерпит неудачу.

И все еще подспудно ожидала, что потеряет себя.

— Мира и спокойствия, — прошептала она, стоя перед Нейси. — Ну, раз я этого так жажду, то надо приложить немного усилий.

Глава 11. Кровь на клинке.

К

КРОВЬ НА КЛИНКЕ