Цветок Японской сливы Уме (ЛП)

«Может и так, но сердцу не прикажешь, кого любить, дорогой», - отвечает ему улыбающаяся жена.

В этот момент Танджиро бросает в жар, лицо покрывается пунцовыми пятнами, и он может только беспомощно открывать и закрывать рот, не в силах подобрать нужные слова.

Похоже лучше всего откланяться, чтобы больше не продолжать этот странный и неудобный разговор.

«Большое спасибо за еду!» - кричит он, протягивая хозяйке йену, после чего хватает оба мешочка и стремительно выбегает из магазина.

«Наверняка это мне какое-то испытание свыше», - думает опешивший парень, пряча пакетик с шоколадными конфетами во внутренний карман своего хаори. Конечно же он обязательно поделится конфетами с Зеницу, но совсем не из-за дурацкого Дня любви! Он уже почти рядом с другом, когда понимает, что похоже впереди намечается ссора.

«Прекратите издеваться! Вы даже не представляете, через что мне пришлось пройти, чтобы получить такой цвет волос!»

«Он что, собирается плакать?»

«Он уже плачет!»

«Я не плачу!»

Зеницу каким-то образом умудрился настроить детей против себя, что не так уж и удивительно. Его маленькая подружка, должно быть, ушла не так давно. Еще несколько минут дети любовались его волосами и мечом на бедре, но потом мальчишки решили подразнить и без того нервного парня.

«Я заставлю вас заплатить за это, сопляки! Уважайте людей старше вас!» - вопит Зеницу, и его наверное слышат все жители улицы.

«Все, пора его уводить, - думает Танджиро, - что он вообще вытворяет? Мы не можем привлекать к себе лишнее внимание, а в городах и тем более обязаны вести себя сдержанно. Черт, Зеницу же всегда строго придерживался этого правила. А теперь он кричит на детей - Иноске был бы доволен этим зрелищем».

Танджиро вздыхает, потирая переносицу, прежде чем кладет сумку с ан-паном на скамейку возле магазина. Было бы обидно раздавить последнюю булочку, оттаскивая сопротивляющегося Зеницу от его обидчиков. Но едва только он успевает сделать шаг, спеша на помощь к другу, как слышит голос хозяина лавки сладостей.

«Действительно чудак», - бормочет тот себе под нос.

«Да, он такой», - мысленно соглашается Танджиро и чувствует, как раздражение, которое вызвал в нем блондин своим глупым поступком, потихоньку испаряется. Зеницу может быть плаксой, но Танджиро хочет быть тем, кто утирает ему слезы. Он вечно жалуется, корчит самые невероятные недовольные гримасы, но Танджиро все равно любит их. Он слишком легко пугается и в страхе начинает цепляться за товарищей, но Танджиро совершенно не против. Скорее, он втайне хочет быть тем человеком, к которому бежал бы испуганный Зеницу, чтобы прижать его к себе и позволить сладкому персиковому аромату окутывать их обоих. Он бы никому не сказал, но Танджиро любит все, что делает Зеницу таким, какой он есть, даже его слабости и недостатки.

Зеницу и дети все еще пререкаются, когда чуткий нос Танджиро улавливает запах скорого дождя. Он успевает укрыться под навесом магазина ровно в ту секунду, когда первые крупные капли дождя достигают земли. И тут же начинается ливень, стена воды обрушивается на черепичные крыши умиротворенных домов. Визг Зеницу практически неотличим от визга детей, моментально вымокших до нитки. Но недоброжелательная погода наконец-то прервала их перепалку, заставив разбежаться в разные стороны. Дети бросились к своим домам, а их оппонент побежал к Танджиро, искать укрытия под навесом.

«Я промок!» - несчастным голосом сообщает Зеницу.

«Ты прекрасно знал, что пойдет дождь, и все же предпочел выяснять отношения с маленькими детьми», - Танджиро решает строго отчитать друга.

«Ты что не видел, как ужасно эти пакостники себя со мной вели? Паразиты мелкие, да как они могли! А еще пять минут назад они были моими фанатами …»

«Вот уж точно нет» - перебивает Танджиро.

«… а потом они предали меня!»

Танджиро вздыхает и слышит, как ножка стула скребется по полу. Старик качает головой, прежде чем войти в магазин, не сказав им ни слова.

«Смотри, я купил нам еду, может сядем и перекусим?» - предлагает Танджиро, жестом указывая на скамейку. Зеницу все еще ноет и жалуется на воспитание нынешних детей, но выполняет его просьбу. Когда он наконец-то успокаивается, Танджиро сообщает печальную новость.

«У них был только один ан-пан…»

«ЧТО? Скажи - это шутка? Это же ужасно!»

Танджиро смотрит на пирог в своих руках, причитания Зеницу, кажется, уже отпечатались у него в мозгу, но он осторожно ставит пальцы на середину мягкой булочки и делит ее ровно пополам. Ан-пан еще настолько теплый, что изнутри поднимается пар, а от вида начинки из пасты красных бобов у Танджиро начинает радостно трепетать желудок. А вот на Зеницу насыщенный аромат свежеиспеченного хлеба, похоже, совсем не подействовал.

«Я весь, весь мокрый! А ведь этого я больше всего и боялся! А теперь я могу заболеть, моя форма сырая до нитки, а еще и эти ужасные дети! Это не день, это один сплошной кошм…»