Цветок Инферно

Делать нечего, пришлось тащиться. И пальто распахнуть: Сайрус всё-таки тоже полудемон, и на втором этаже оказалось довольно жарко. Наконец её усадили на кушетку в небольшом, лаконично обставленном кабинете и вручили кружку с глинтвейном.

Нет, грех таить – Сайрус о ней всегда заботился, ну, в те моменты, когда не был невыносимым засранцем. Неуклюже и без восторга, как о надоедливом ребёнке, но всё же заботился. Это вызывало раздражение, а ещё смутное чувство вины… и вот это уже точно лишнее. Кори его заботы не просила, да и мудачества она ничуть не отменяла.

– Сай, меня Хель полдня по городу таскала, – нарушила она затянувшееся молчание. – Говори уже, чего хотел?

Сайрус замер неподалёку, опершись спиной о стол, и молча глазел на неё, прежде чем сухо обронить:

– В месяце Коэлис тебе будет двадцать.

Кори фыркнула чуть сердито. Она довольно рано ощутила свой источник сил, да и при переводе в Иленгард перескочила через курс, и теперь чуть не самая младшая на потоке. Потому свой возраст озвучивать она не очень любила.

– Ну да. Очень мило с твоей стороны; может, ещё и день помнишь?

– Шестого дня, сокровище моё, – ухмыльнулся Сайрус. – А десятого – наша свадьба, Лиоки. Захочешь найти виноватого – просто погляди в зеркало.

Чуть расслабившаяся, согретая глинтвейном и жаром камина, Кори не сразу осознала услышанное. А затем внутренности будто в груду льда превратились. Вдоль позвоночника юркой змейкой пронёсся страх – и постепенно разросся до целой бездны ужаса.

– Мне будет двадцать, – выдохнула она, свой голос будто слыша со стороны. – Двадцать. Не тридцать.

– Ты стареешь как человек. То есть как маг. Твои двадцать – примерно то же, что и демонские тридцать. Судя по последним твоим выходкам, ты явно уже созрела. – Сайрус недобро усмехнулся, но тут же вернул на лицо строгую невозмутимость. – Я отправился в Инферно, попросил разрешения на брак. Мой отец не против, твой и подавно. Архонты дозволили тебе покинуть Третий Дом, а мне – сделать тебя своей.

Дрожащей рукой Кори водрузила пустую кружку на стеклянный столик. Просто чудо, как она смогла хотя бы это. Тело, её самое надёжное и грозное оружие, ослабло и закостенело; хотелось убежать прочь, но, казалось, попробуй она встать на ноги – и тут же рухнет под ноги своему будущему мужу.

Своему. Будущему. Мужу.

И звучит-то как полный бред – ну какой, в Бездну, муж?! Она и смотреть-то на Сайруса не желала, не то что идти за него. Вообще ни на кого смотреть не желала – у неё есть Тео, её Тео, такой хороший и добрый до дурости, сильный и смелый, и красивый тоже. И её, да. Вот совсем её. И никого другого Кори уже не желает. Потому что она проклята. Проклята и счастлива.

А даже не будь у неё Проклятья – ну кто, блин, в здравом уме захочет Сайруса, когда есть Тео?!

– Кори, – Сайрус опустился перед ней на одно колено – ну надо же, перед какой-то там эоруш! – и силком заставил поднять голову. – Кори, дыши. Дыши, мать твою! Хрен ли трагедию развела? Опомнись уже! Мы в империи живём, не в Инферно! Ничего дурного я тебе не сделаю, ясно?

– Ну да, всего-то испоганишь жизнь.

– Да что с тобой не так? – Он выразительно закатил глаза. – Никто тебя в гареме не запрёт и хозяйство вести не заставит. Будешь учиться, книжки заумные читать, железки свои мастерить… Ну, короче, всё как раньше. Только что жить со мной.

– И спать тоже с тобой, – кое-как выговорила Кори омерзительно ломким, ослабевшим голосом. – Зачем, Шаор? Зачем тебе эта свадьба? Оставь ты меня, дай жить спокойно. Я не люблю тебя, не хочу, ты мне даже не нравишься! Я люблю другого!

– Этого мелкого засранца Теодора? – издевательски вскинул брови Сайрус. – Геенна пожри малахольных девственниц, придумывающих вечную любовь на ровном месте. Кори, он всего лишь самоуверенный мальчишка. У тебя их может быть хоть целая дюжина! Ну, могла бы быть. Теперь уже никак. А и на кой тебе те мальчики? У тебя будет мужчина, и ты вскоре поймёшь разницу.

Кори никакой разницы понимать не хотела. Нет, просто нет. Хотела только очутиться как можно дальше отсюда; проснуться в своей постели, тесноватой для двух взрослых людей и одного подрощенного котёнка; крепче притиснуться к Тео, погладить развалившегося на всю подушку Манбриса и понять, что вся эта хрень лютая – просто дурной сон.

Но нет, похоже, всё наяву. И Кори совсем не представляла, как из этого кошмара выбраться.

– И что же, – голос всё ещё истерично дрожал, и оттого ужас начал изрядно отдавать злостью, – тебе вообще плевать, что я… не горю желанием?

– Плевать? Нет, меня это скорее огорчает. – Сайрус ласково погладил её по щеке, провёл большим пальцем по губам; чуть надавил, но тут же скользнул ниже, к подбородку. – Я-то… горю желанием. И оно станет обоюдным, просто надо немножко постараться…

Кори дёрнулась назад, отпихивая наглые руки. Она и раньше не любила таких прикосновений, но теперь её чуть не выворачивало от неправильности происходящего. Никто не должен касаться её так! Только Тео это дозволено!