Цветок ириса

- Съешь еще печеньку, – миролюбиво предложила Бьянка, поставив перед братом тарелку с кантуччи. – А то мы с мамой много наготовили, пропадет.

- Это вряд ли, – отозвался Артем, уведя из-под носа Джо печенье. Тот возмущенно засопел.

Они просидели еще с полчаса, обсуждая последние новости друг друга, делясь воспоминаниями и потягивая чай. Просидели бы и дольше, если бы Бьянка неожиданно не обнаружила, что от целой тарелки ягод осталась лишь крошечная горстка – когда кантуччи закончились, мужчины незаметно перешли на малину. Под громкие ругательства девушки мужчины с хохотом ретировались из кухни, а когда в закрытую дверь врезалась металлическая ложка, явно предназначавшаяся затылку кого-то из них, решили, что безопаснее всего будет лечь спать, и разошлись по комнатам.

Глава четвертая

В зале было шумно. Веселились кардиналы, приехавшие из Курии и остановившиеся в городе по пути в Венецию. Громко смеялся герцог Сфорца, отчего окружающие поглядывали на него с опаской – репутация делала свое дело. Петруччи о чем-то тихо переругивался с Пацци, пока кардинал Орсини тщетно пытался их усмирить.

На него, притаившегося в тени колонны, никто не обращал внимания. Тень надежно скрывала его от посторонних глаз, так что он мог свободно видеть всех собравшихся. Ему нравилось наблюдать за людьми со стороны. Это давало возможность лучше узнать их настоящих, понять глубинную суть человека, его мысли, поведение и поступки.

Его часто называли проницательным и догадливым, а он всего лишь умел слушать и видеть больше того, что лежит на поверхности. В его работе это качество бывало жизненно необходимым.

- Держи, – прямо перед ним возник кубок с вином, и, подняв голову, он увидел улыбающегося Полициано. – Ты какой-то хмурый сегодня.

- Настроения нет, – пожал плечами он и сделал глоток, ощутив на языке виноградную сладость. Анджело понимающе кивнул.

- Согласен, эти приемы всегда одинаковы. Куча формальностей, лживое почтение и заговоры за глаза... Мне иногда кажется, что так будет и через год, и через два, и даже через тысячу лет.

- Опасные слова для философа, – он улыбнулся против воли. Анджело фыркнул.

- Завтра все здесь присутствующие спишут это на вино. Или ты не согласен?

- Не хочется в это верить. Какими бы ужасными не были некоторые люди, все мы сами отвечаем за свои поступки. Возможно, чтобы изменить будущее, мы должны измениться сами, здесь и сейчас.

- Каким образом? Ты же знаешь, почти каждый день приносит Флоренции только новые страдания, заговоры и войны.

- Возможно, стоит задуматься о том, что будет после войн? – тихо проговорил он. Полициано не ответил. – Если зло творится во имя чего-то хорошего, можно ли считать это злом? Одобрит Господь эти поступки или воздаст за них как за другие наши грехи?