Цветок лотоса

Я вновь проходил по залам, всматривался в шкафы и витрины, и молчавший предмет коллекций обрастал сюжетом, становился стержнем удивительного рассказа о его мастере и о народе, среди которого жил и творил этот мастер.

Из прошлого приходили люди, события становились явью, появлялись неведомые страны. В стенах Кунсткамеры незримо присутствовал немного непонятный и таинственный мир. Стоило отправиться по книжным полкам, архивам и летописям в путешествие с единственной целью и надеждой найти и открыть его.

ГОТТОРПСКИЙ ГЛОБУС

Несколько дней прохожих мучило любопытство: зачем это на пятом этаже башни Кунсткамеры рабочие ломают стенку между окнами? «Как только разрешает охрана памятников?!» — думали некоторые, сокрушенно качая головой и опасливо обходя здание.

Была весна 1950 года. Всюду красили фасады, а здесь на башне старинного музея разобрали стену, укрепили блоки. Это уже стало совсем непонятно, неужели теперь подвесят люльку и будут заделывать проем? Недоумения рассеялись очень скоро. Когда к Кунсткамере подкатила пятитонка с огромным, более трех метров в диаметре, шаром, среди толпы любопытных нашлись и такие, которые могли все объяснить.

— Эй, поберегись! — гулко раздалось сверху.

Стоявшие внизу видели, как шар медленно дополз до проема, затем был втянут внутрь башни. Несколько больших кусков штукатурки упали на панель. Сухонький старичок удовлетворенно потер руки и громко произнес:

— Ну, слава богу, Готторпский глобус на месте.

— Какой вы сказали? Готторпский? А вы не ошибаетесь?

Старичок обиженно скривил губы.

— Я, молодой человек, люблю и знаю историю Питера, а этот глобус — та же история города.

— Вы не обижайтесь, но сейчас вы ошиблись, дело в том…

Молодой человек собирался что-то сказать, но в толпе на него зашикали. Его позвали, он махнул рукой и пошел к Кунсткамере. Старичок, обиженно пожав плечами, не захотел ничего рассказывать любопытным и медленно зашагал прочь. Толпа стала расходиться, так и не зная, что за шар вознесли на башню…

Ветер с Балтики гнал свинцовые тучи. Густой утренний туман рассеивался, но крупные хлопья мокрого снега застилали простор. Тепинген — город-крепость Шлезвиг-Голштинского герцогства — выглядел мрачно. Дома на узких улицах стояли с наглухо закрытыми ставнями. Редкий прохожий пробежит и скроется в подворотне. Тишина. Слышатся лишь шаги патрулей и лязг оружия. Все, кто были способны двигаться, уже много дней находились на крепостной стене, защищая свой город от осаждавших шведов. Тишина, томительное ожидание стояли над городом. Враг готовился к новому штурму.

Притаился обычно шумный Готторпский замок. Гнетущая настороженность взрослых передалась и малолетнему герцогу. Он оставил игры и слонялся по замку. На улице слякоть, и ему не разрешили даже выходить во двор замка. Замок стоял на небольшом квадратном островке. Через глубокий ров перекидывались мосты, которые сейчас были подняты. Вокруг рва росли высокие деревья. Герцог вздрогнул, когда со стороны города послышался нарастающий шум, подобный морскому приливу. Шведы снова пошли на штурм.

Шум битвы прекратился так же неожиданно, как и начался. Стало опять тихо, а затем до замка долетело раскатистое а-а… Герцог пытался залезть на подоконник, чтобы разглядеть, что делается в городе. Опекун, который неотступно следил за герцогом, подскочил к нему и снял на пол. Малолетний повелитель хотел было расплакаться, но знакомый шум механизмов, опускающих мост, заставил его насторожиться. Теперь уже и опекун подошел к окну. К замку быстро приближался всадник. Через несколько минут он уже вбежал в залу и, забыв об этикете, радостно воскликнул:

— Ваше высочество! Русские! Шведы бегут!

На исходе 1713 года русские войска подошли к Тенингену. Они спешили на помощь осажденным датчанам.

Когда защитники города готовились встретить новый штурм шведов, над холмами далеко за крепостной стеной раскатисто прогремело многоголосое ура.

С развернутым знаменем лавиной катились русские полки. Враг заметался и побежал. Горожане радостно и удивленно озирались по сторонам. Бой уходил все дальше и дальше. Многомесячная осада кончилась.

Еще на чуть припорошенной снегом земле оставались неубранными трупы, а город уже приобретал праздничный вид. Открылись крепостные ворота, распахнулись двери домов, окна. Повсюду зажигались яркие светильники. Будто посветлело еще недавно сумрачное небо.

На площади перед Готторпским замком трещали и и хлопали вспышки праздничного фейерверка. Опекун малолетнего герцога принимал в замке русского царя и его офицеров. За богато уставленным яствами столом было произнесено много тостов во славу русского оружия и самого знатного гостя — Петра Первого. Зная о страсти Петра к разным диковинным вещам, опекун предложил осмотреть коллекции замка. Петр быстро поднялся из-за стола, бросил салфетку и обнял хозяина:

— Вот это хорошо, мы прослышаны о ваших богатствах.