Цветок на скале

Тай грустно покивала головой:

— А что ещё будет!.. Пусть боги будут милостивы к вам!

— Вы жалеете меня?

— А почему бы и нет? Разве я не хозяйка своим чувствам? — насмешничает она. Но как-то ласково что-ли.

И Эльдар почувствовал, что тугая пружина у него в голове и в груди стала разжиматься. Так хорошо было сидеть вот так: попивая эльфийский нектар, слушая потрескивание поленьев, ни о чём не думая. Так уютно. Как с…другом?

— Вы ведь привезли с собой советника?

— Зачем бы он был бы мне нужен?

— С завтрашнего дня начнем обсуждать деловую часть договора. Это долго. Пока мои советники выбьют из вас нужное количество поставок, пока договорятся о ценах…

— Деловые вопросы я обсуждаю сама, — отвечает Тай расслабленно. — И, поверьте, я сумею их поторопить.

— И все письма вы писали сами?

Она тихонько смеётся:

— А вы сомневались?

— Уже довольно продолжительное время нет. Сначала — да. Мне казалось невероятным, чтобы леди была столь непочтительна.

— Как сегодня?

— Вы привели всех в ужас…

— Кроме вас, — продолжает за ним Тай. Это же была проверка?

— Раз вы её прошли, то — да. Значит, вы можете быть самостоятельным игроком. А если бы нет — вышли бы замуж и дела я вел бы, в основном, с вашей новой семьёй.

Тай впервые за все время их разговора открыто посмотрела ему в глаза:

— Вы же понимаете, что никогда не сможете принудить меня к чему-нибудь?

— Понимаю, — покладисто соглашается король и опять воцаряется уютная тишина.

— А основная часть договора? — разбивает её Тай через некоторое время.

— Уверен, что мы сможем договориться. У меня только одно условие, по которому торга не будет. Вот это, — указал он подбородком на бумаги, — никогда не должно всплыть.

— А я всё думаю, какова же причина вашего внезапного дружелюбия? — насмешливо тянет Тай.

— Я дружелюбен, и вы узнаете насколько. Но это — то, что сделает договор невозможным. Я ведь могу принести много проблем, даже, если Гарнар опять закроет Врата. Например, захватить Нижний Север.

— Странно, что вы так печётесь о брате, которого ранее довели практически до сумасшествия, — уже откровенно издевается княгиня.

— Я не знал. Он не явился ко мне ни разу с начала войны. В тех отчётах, что я получал, меня заверяли, что с ним всё в порядке. Идиоты! И воевал он эффективно. Откуда же мне было знать?

— Действительно, откуда?

Король не обратил внимания на насмешку. Его прорвало. Может быть, он пожалеет о своей откровенности. Вероятнее всего, но остановиться сейчас он не мог:

— Я понял только тогда, когда он явился ко мне сам. Кстати, вскоре после того, как ваш договор был завершён… Каким он был тогда?

— Вы хотите, чтобы я обсуждала своего любовника с вами, Ваше Величество? — откровенно изумилась Альтея.

— Он не был любовником! — заявил король, упрямо сдвинув брови.

— Кем же он был? — улыбается княгиня.

— Между вами был договор. Он использовал вас. И всё.

— Он использовал меня, а я его, Ваше Величество. Разве не так же строятся ваши отношения с любовницами? Только в вашем случае, выгоду получают их отцы и братья. Слышала, что вы известный любитель невинных и наивных дев.

Король нахмурился. А Альтея продолжала:

— И почему вас вообще так беспокоят наши отношения с вашим братом, Ваше Величество?

— Может быть потому, что я сам хочу оказаться на его месте, дорогая Альтея? Вы ведь поняли это по намёкам, что были в письмах?

Тай недоверчиво разглядывает короля:

— И зачем вам это нужно, Ваше Величество?

— Это мы обсудим на балу через несколько дней. Наденьте для меня что-нибудь эльфийское и вдохновляющее. А пока — рутина и работа!

Глава 50

Со следующего же дня, утром, началась работа по обсуждению условий договора между Дармером и Гарнаром, касаемо объёмов поставок магических кристаллов и цен на них. И леди Гарнарская обзавелась ещё одним говорящим прозвищем, в придачу к Северной Стерве: Северное Чудовище. Так стали звать её советники короля, конечно, предварительно оглянувшись вокруг, и тихо, между собой.

Она оказалась похожей на осу: такой же прилипчивой, надоедливой и так же больно жалила, когда бывала чем-то недовольна. Кроме того, что она оказалась мастерицей слёту выдумывать такие острые, едкие комментарии и характеристики советникам и их действиям, что они, непостижимым образом, расходились цитатами по дворцу, она ещё и считала в уме быстрее, чем секретари успевали записывать эти большие числа.

Она помнила всё, подлавливала седовласых мужей на хитрости так легко, будто они были детьми. Была неуступчива и невоздержанна на язык. После того, как один из советников, потеряв последнее терпение, указал ей на то, что она ведёт себя недостойно леди, она "на бис" выдала такую конструкцию, что благородные лорды осели на своих стульях, а охрана у дверей одобрительно заворчала, признавая искусство сквернословия княгини.

После этого советники пришли жаловаться к королю. А он слушал их скулёж и испытывал недостойное, мстительное удовольствие от того, что нашёлся кто-то ещё более занудный, придирчивый и беспринципный, чем они. Наконец, он сам и все, у кого эти пиявки годами пили кровь, отмщены. Спасибо, леди Гарнар!