Цветок папоротника

– Это правда, – Зинка погрустнела. – Но ты не бери в голову. Без трудностей и жизнь не жизнь. Я по первой, знаешь, сколько горя хлебнула, лучше и не спрашивать! Отец умер, мать болела. Весь дом на мне, и огород. Работала с утра до ночи, как проклятая. У меня две сестры и два брата, все младшие, вот и приходилось поднимать. Мать потом тоже померла, мы одни остались. Мне двадцать было, одному брату восемнадцать, он тоже работать пошёл, немного легче стало. Ничего, справились. Сейчас уже все подросли, работают, разъехались. А в ту пору я Ваню встретила, он прикипел ко мне, не оторвать. Помог сильно. Как Бог его мне послал. Младший наш болел сильно, лекарства нужны были, море. Ваня доставал, и на море нас возил. Брат поправился, а мы поженились. С тех пор и живём.

– Счастливая ты, Зина. – Ульяна вздохнула. – А у нас сразу всё – и дом, и достаток. Живи, радуйся, но…

– Что «но, что «но», от жира вы, молодёжь, беситесь, смотрю я на вас. Всё есть, а они ходят, как в воду опущенные, будто обделённые чем. Чудно!

– Действительно, будто обделённые… Вкусные апельсины, сладкие, – добавила Ульяна без всякого перехода.

Заглянула медсестра, прервав беседу.

– Пора, девочки, уколы делать. Открываем ягодички! – Она выпустила из шприца фонтанчик и вонзила его в плоть. – Вот и хорошо! Полежим так. – Прижала вату к месту прокола.

Сестра ушла, но говорить больше не хотелось. Ульяна отвернулась к стене, закрыла глаза. Всё пройдёт. У каждого свой крест.

Гриша забрал Ульяну, как и обещал. До дома доехали молча, трясясь в рейсовом автобусе.

Хоть Ульяны не было всего три дня, а запустение уже начинало ощущаться. Посуда немытая, грязь. Ульяна засучила рукава и начала убираться. Негоже как в берлоге жить.

Гриша отмалчивался. Тихим стал, будто замороженным. Спать с Ульяной ложился, как по приказу. Или по обязанности. Дело своё сделает, отвернётся к стене, и спит. Ульяне порой кажется, что положи она вместо себя резиновую куклу, он и не заметит. А в последнее время, как тепло стало, повадился каждый день на реку ходить. Сядет на берегу с удочкой, сидит. У него клюёт, а он и не видит. Всматривается в воду, всматривается, будто ищет там чего. Потом бутылочку стал с собой прихватывать. Посидит, выпьет, и домой идёт, спать. А утром на работу. Иногда и полусловом с Ульяной не обмолвится. Вроде она как шкаф или полено какое. С кошкой иной раз поиграет, на руки возьмёт, потискает, пошепчет ей что-то на ухо. А Ульяна даже такого внимания не удостаивается. Чурка, да и только. Ульяна мужа растормошить пытается, он только глянет пустыми глазами, и отворачивается.

В начале июня, когда вода уже достаточно прогрелась, пошли вечером купаться вместе. Гриша плавать наотрез отказался, сел на мостки, ноги в воду опустил, и смотрит вдаль. Ульяна пошутить решила, уплыла подальше, нырнула и под водой подплыла к мосткам, Гришу за ногу ухватила. От неожиданности тот в воду свалился и с головой ушёл. Ульяна испугалась, подхватила его снизу, наверх толкает. Он вынырнул, воздух ртом хватает, глаза безумные, губы трясутся. Увидел Ульяну, оттолкнул от себя, из воды выбрался и домой побежал. Поняла Ульяна, что шутка глупая была, но зачем так пугаться-то? Она же не чудовище, не водяной. Вышла из воды и тоже домой пошла. Гриша на завалинке сидит, курит.

– Гриш, ты чего? Испугался? Я же пошутила, глупенький. Подумаешь, за ногу схватила. Мы в детстве так всегда играли. – Ульяна присела рядом.

Рука у Гриши слегка дрожит.

– Так, почудилось просто, вот и испугался.

– А что почудилось?

– Да глупости, нервы расшатались. Совсем ни к чёрту. Вот всякая нечисть и видится. Прямо как тогда…

– Это когда тогда?

– Да никогда. Что-то ты чересчур любопытная стала. Давно. Случай со мной был в детстве.

– Расскажи.

– Нечего рассказывать. Пошёл купаться, нырнул, и русалка привиделась. Испугался до смерти, долго потом в воду заходить боялся. Пацаны смеялись, а мне не до смеха было.

– Ну, так то ж в детстве. Начитался сказок, поди, россказней бабкиных наслушался… про леших да русалок. Глупости это всё.

– Может быть и глупости.

– Так ты что, всерьёз веришь, что здесь русалки водятся? Смех, да и только!

– Да не верю я ни во что! – Гриша докурил сигарету. – Пошли в дом, холодно уже.