Цветок пустыни

В Сомали заводят столько детей вовсе не по глупости, наоборот – это своего рода стратегический шаг. Так заботы будут распределяться между большим количеством людей, а значит, всем будет намного легче. Вот, например, вода. В пустыне, как известно, ее очень сложно найти. Эта задача всегда была на папе – он грузил верблюдов огромными плетеными бурдюками и отправлялся на поиски. Ожидая отца, мы старались оставаться на том же месте, но иногда это было очень сложно, потому что поиски воды для скота могли завести нас очень далеко. Но куда бы мы ни ушли, он всегда с легкостью находил нас – без дорог, карт или указателей. Когда отец отправлялся за продуктами в деревню, задача по поиску воды перекладывалась на одного из детей – мама уйти не могла, потому что она следила за хозяйством.

Пару раз на поиски воды отправляли меня. Бывало, что в один конец я шла не день и не два – без воды возвращаться домой было бы бессмысленной тратой времени. Нас всегда учили тому, что домой нельзя возвращаться с пустыми руками. Ты должен был идти до тех пор, пока не нашел бы то, что нужно. И никакие оправдания тут не работали. На Западе первое время меня очень удивляли фразы типа: «У меня голова болит, не могу работать». Мне так и хотелось сказать: «Серьезно?!»

Один из способов увеличить количество рабочих рук в Африке – иметь в семье как можно больше детей. Вот почему у нас так распространено многоженство.

Один из способов увеличить количество рабочих рук в Африке – иметь в семье как можно больше детей. Вот почему у нас так распространено многоженство. Мои родители очень отличались от остальных, потому что много лет жили только вдвоем. Но, родив двенадцатого ребенка, мама попросила отца:

– Я состарилась. Дай мне передышку, я больше не могу. Возьми себе другую жену, а мне дай отдохнуть пока.

Не знаю, всерьез она говорила или нет, но, наверное, она все-таки не ожидала, что отец так быстро исполнит ее просьбу.

Как-то мама осталась с нами одна. Мы сначала решили, что отец, как всегда, ушел за продуктами. Его не было около двух месяцев, и мы решили, что он погиб. Но он вдруг неожиданно вернулся.

– Где мама? – спросил он нас. Мама тогда ушла выгуливать стадо и еще не вернулась домой.

– Ну-ка, я хочу познакомить вас кое с кем. Это моя жена.

Он немного подтолкнул вперед юную девушку, лет семнадцати. Мы помалкивали и внимательно разглядывали ее – говорить нам было не положено.

Страшнее всего было ждать маминого возвращения – мы понятия не имели, как она отреагирует. Было уже темно, и мама не сразу разглядела новую женщину в нашей хижине.

– О, вернулся!

Отец отвел взгляд и произнес:

– Да. И познакомься, это моя новая жена.

И на этих словах он обнял девушку.

Никогда не забуду, как исказилось мамино лицо и сверкнули глаза. Проклятие! Она очень сильно ревновала, но старалась не показывать этого.

Отец ничего не рассказывал нам о новой жене. Но это не мешало ей командовать нами, а потом даже и мамой – сделай то, принеси другое. Нам такое поведение категорически не нравилось, и над ней начали сгущаться тучи. Последней каплей стало то, что она ударила по лицу Старика, моего брата.

Был обычный день, и мы, как всегда, развлекались, лазая по дереву, словно обезьяны (мы искали его у каждой нашей стоянки, оно было для нас чем-то вроде детской). И тут я услышала, что Старик плачет. Я тут же слезла с дерева и попыталась его успокоить:

– Что случилось? Что такое?

– Она меня ударила! Очень сильно ударила.

Что это за «она», было яснее некуда. В нашей семье никто и никогда не обижал Старика, даже отец, который всех периодически поколачивал. Да Старика и не нужно было бить – он был самый умный из нас и всегда поступал только правильно. И тут эта дура его обидела! Просто забыть об этом было невозможно.

– Ты зачем ударила Старика? – воинственно спросила я.

– Он мое молоко выпил, – ответила она в привычном нарочито спокойном и высокомерном тоне.

– Какое еще твое молоко? Это я принесла это молоко, и мой брат может пить его сколько и когда угодно, если ему хочется. И уж тем более ты не можешь его бить за такие вещи!

– А ну прочь отсюда! – она истерически закричала и начала выпроваживать меня.

Я внимательно посмотрела на нее – это была ее роковая ошибка.

Я вернулась под дерево, у которого кучкой столпились братья и сестры, стараясь услышать хоть отрывок из нашего с ней разговора. В их глазах читался молчаливый вопрос. «Завтра!» – ответила на него я.

Удача улыбнулась нам – следующим утром отец уехал на два дня. Днем, вернувшись домой со стадом, я разыскала сестру и двух братьев.

– Эта папина новая жена слишком много о себе думает. Мы должны ее проучить хорошенько, чтобы знала.

– Это очевидно.

– А делать-то что будем? – спросил Али.

– Пойдем, поможешь!