Цветок с пятью лепестками

Эстер почувствовала, уловила его мысли. Ладошка согнулась в манящем жесте, а вихрь стал еще сильнее и уже поднял с земли листья, маленькие палочки, засосал внутрь насекомых, он даже чувствовал, как верхушки деревьев начинают клониться в сторону девушки. А она сделала еще одно движение рукой и нахмурилась. За спиной раздалось испуганное ржание лошадей, животные словно почувствовали опасность.

Нет, конечно, ей можно было простить любой каприз. Бахман сделал шаг вперед, и она сразу отпустила стихию. Движение воздуха прекратилось, и только листья, медленно кружась вокруг них в собственном странном танце, постепенно опускались и терялись в густой траве.

В молчании, возникшем после этой бури, среди тишины, которая словно сама задумалась, стоит ли рисковать в присутствии такой могущественной силы и не спешила уйти и смениться обычными звуками живущего по своим законам леса, он наклонился и поцеловал эти глаза, ждущие его. Еще наполненные озорным огнем и еще чем-то, чему он пока не решался дать название.

Потом они еще долго гуляли по лесу, отпустив лошадей. Разговаривали о всяких пустяках, совсем не касаясь ни магии, ни стихий. Она рассказывала, какая у нее строгая старшая сестра, как мало ей разрешают гулять и как много приходится заниматься, рассматривая фигуры людей и чучела животных, которых специально привезли в Аратту[2] для изучения. Он говорил о том, как скучает по семье, постоянно живущей при дворе в Экбатанах[3], в то время как он учится у ее отца и других сильных магов при храме. Его родители не обладали способностями и, хотя, происходили из магического рода, были обычными людьми.

День клонился к вечеру, когда они подъехали к воротам во внешней, белой стене города. Здесь Бахман придержал скакуна и, глядя куда-то в сторону, нерешительно произнес:

— Праздничный ритуал у богини уже завтра. Ты знаешь?

— Я знаю только, что завтра основной день праздника Анахиты[4]. Будет большое жертвоприношение.

Она взглянула на мужчину с тревогой.

— Будет что-то еще…? Что-то, чего я не знаю? Я не общаюсь со жрицами и не бываю в храме.

Бахман обернулся. Он оглядел ее с ног до головы и лицо его смягчилось.

— Твоя наставница, наверно, объяснит, зачем ты приехала. Мужчины участвуют в ритуале… Что делаете здесь вы, я не знаю…

Повинуясь команде всадника, его конь сдвинулся с места, и мужчина въехал в городские ворота, не оборачиваясь и не обращая внимания на копейщиков с курчавыми бородами и высокими шапками, которые при виде него выстроились вдоль дороги.

Эстер не могла понять, что же произошло. Такой чудесный день. Еще несколько минут назад душа буквально пела. И вдруг? Что же может случиться такого, что он уехал не попрощавшись? А может, это и было прощание? Что же за ритуал будет завтра. Почему она не спросила у Сагат? Может быть, та рассказала бы ей что-нибудь важное, что-нибудь, что могло бы повлиять на их отношения.

На глазах у девушки выступили слезы. Сзади раздался стук копыт и, обернувшись, она увидела приближающуюся стражу. Ну, нет, такой они ее не увидят. И девушка галопом направила лошадь к воротам. Клубы пыли за ее спиной захлестнули городских охранников, и они еще очень долго, но только так тихо, чтобы не услышал никто вокруг, проклинали взбалмошную дочь магов.

* * *

Обе женщины молча присели на диванчик, и на несколько секунд воцарилась тягостная тишина. Нежданные гостьи молча смотрели на Фредерику, а она словно начала зябнуть и, защищаясь от взглядов, обняла себя руками.

Кира, в свою очередь, рассматривала по-хозяйски расположившихся на диване незнакомок. Длинные светло-бежевые платья и цветные платки. Черты лица явно европейские. На руках у каждой среди других украшений перстни, все те же перстни с черными камнями. На груди ожерелья из цветных камней с повторяющимся орнаментом четырех цветов и полупрозрачные кулоны: у одной голубоватого, у другой красноватого оттенка.

Кира почувствовала, что Фредерика негодует, нервничает и… боится, да боится эту парочку. Конечно, она точно не знала, но если эти двое такие же, как вчерашние, то да, каждая из них способна внушить страх. Интересно, что означают их кулоны? В принципе, догадаться было несложно, и это пугало вдвойне. Молчание затянулось, и ей стало не по себе. Пожалуй, хватит.

— Добрый день, пани! Вы извините, но мы с подругой здесь беседовали и хотели бы продолжить, если можно.

Женщины удостоили ее мимолетными взглядами и, не отвечая ни слова, вновь обратились к Фреде. В глубине перстней стали заметны маленькие искорки, словно под воздействием лучей света, и Кира поняла, что не ошибалась. Фредерика попыталась обратиться к своим стихиям, но попытка была неудачной. Теперь стало понятно, почему женщин двое. Каждая из них блокировала одну из связей, в то время как сами они могли свободно обращаться к своим силам.

Удивительно, но теперь девушка могла улавливать и эмоции обеих женщин. Может, только чуть-чуть, совсем немного. Да и эмоций практически не было. Ни особой радости, ни удовлетворения пришелицы не испытывали. Они словно исполняли рутинное задание.