Цветок с пятью лепестками

— Я дьявол? Нет. Впрочем, называй меня как хочешь. И я никуда не собираюсь уходить. И вы никуда не уйдете. Вы останетесь здесь навсегда. В этом виноват ты — идиот! Твой несчастный орден создан только с одной целью — помогать мне. Мне!

Темные жгуты обвили Маттео, и он схватился за голову. Пиджак, которым он безуспешно пытался укрыть девушку, выскользнул у него из рук, и мужчина опустился на колени у ее ног.

Кире показалось, что тело Уршулы дрогнуло. Видимо, это не ускользнуло и от инквизитора. По залу словно пронесся еле слышный шепот, легкий ветерок. И все вновь утихло.

Она замерла. Ряды черных истуканов, желающих получить от несчастной Ули и от нее кусочек, маленькую часть чего? Того же, что обрела Кира совсем недавно? Той радости, которой она делилась с окружающими? Они хотят забрать у нее ее цвета? Хотят не дать больше делиться ими с окружающим миром?

Кира не так давно стала понимать, что ей дано, но старалась защищать эту часть себя. Защищать себя, но каким-то образом получалось, что она помогала спасти часть себя другим людям. А этот, чего он хочет? Отомстить или просто пожрать их всех?

Камень на пальце зажегся холодным мерцанием. Стихия бушевала в этом зале, черная стихия множества многих. Пока она не была направлена против нее, но потом, потом обязательно устремится к ней, чтобы также заморозить и опустошить.

В этом дрожании черных нитей в пустоте была некая методичная равнодушная сила, безразличие и холод скользили в каждом движении сети. Какое-то все было неживое, у нее даже мелькнуло сомнение, люди ли все те, что отдают себя во власть Рикардо. Дьявол,

так его назвал Маттео. Наверно, нет, но та сила, которой он обладал, была поистине дьявольской.

Кира не знала, на что решиться. Она понимала, что еще немного, и может быть поздно, колдун расправится с полькой и обрушится на нее. С другой стороны, она не чувствовала в себе уверенности, что может противостоять этой силе. И главное, она даже не знала, как. Тогда, на стоянке, она нашла, к кому обратиться за помощью, не раздумывая. А сейчас? Оружие осталось у итальянца, да и вряд ли он был готов его использовать, хотя она, она, наверно, не колебалась бы.

Рикардо сделал еще несколько шагов вперед, он приближался не к Уршуле, которая, видимо, его мало интересовала, он приближался к Кире. Девушка буквально чувствовала исходящую от него угрозу и еще, еще самодовольство, уверенность в своей силе. Когда до девушки оставалось всего несколько шагов, из-за спины выскользнула другая фигура и заслонила ее. Итальянец остановился, словно удивленный, что еще кто-то решился преградить ему дорогу.

— Уршула пыталась напугать меня появлением своей подруги. Я имею право познакомиться с таким феноменом. Может быть, это та, которую я ищу. Прочь с дороги, мальчишка, пока я не заинтересовался тобою.

Милан не шелохнулся.

— Это моя жена, и я не позволю тебе ничего с ней сделать.

Рикардо некоторое время молчал и рассматривал стоящего перед ним чеха. Возможно, пытался решить, представляет ли стоящий перед ним мужчина какую-либо опасность. Потом вдруг сделал огромный шаг и обрушил свой кулак на голову чеха. Милан успел отклониться. Почти успел. Кулак только задел его плечо. Но даже такое касание отбросило его назад, и он врезался в стоящую за его спиной девушку.

Кира пошатнулась и чисто автоматически направила поток ждущей своего часа энергии прямо в сторону надвигавшейся на нее черной фигуры. Бурлящий поток охватил Рикардо, и ей на мгновение показалось, захватил и смел его. Но через секунду она поняла, что это не так. Итальянец отступил на несколько шагов, по его паутине, невообразимой сети, прокатилась дрожь, и некоторые нити лопнули, исчезли. Но колдун устоял. Потоки кружили вокруг него и не могли пробиться сквозь черный щит.

Но напряжение в зале Пантеона словно ослабело, словно на мгновение спало. Уршула, до этого мгновения стоящая неподвижно, подобно статуе неизвестного автора, такой же, которые заполонили улицы итальянской столицы, вздрогнула и медленно опустилась на каменный пол. Маттео тоже попытался пошевелиться и даже привстал и протянул руку, пытаясь поддержать девушку.

Но вокруг громадного инквизитора силы продолжали свою невидимую для людей борьбу. И Кира вдруг ощутила, что Рикардо приходит в себя. Он снова собирает в своих руках нити, уходящие к стоящим людям и дальше, дальше за стены храма.

И эти нити помогали ему собраться с силами. Девушка уловила, что итальянец сосредоточил свою энергию на противостоянии силам, направленным против него Кирой. Он уже не обращал внимания ни на Уршулу, ни на Маттео, ни на Милана, который пытался удержаться на ногах, одной рукой ухватившись за девушку. Друга рука висела плетью.