Цветок с тремя листьями (СИ)

— Вы дали имя Хидэтаде. И вы можете усыновить его официально и назначить наследником. А он пусть в свою очередь усыновит и сделает своим наследником Хироимару. И подпишет документ, в котором обязуется передать еду титул кампаку после совершеннолетия. Сам Хидэтада получит титул тайкo[21]— это совсем неплохо, а, как вы считаете? И тогда, если вдруг с вами что-то случится, за спиной вашего сына будет стоять не только семья Тоётоми, но и вся мощь семьи Токугава. Разве кто-нибудь в таком случае посмеет хотя бы косо взглянуть в его сторону?

Хидэёси запрокинул голову и громко расхохотался:

— Ну ты и хитрец, Нагамаса. А что если семье Токугава этого будет недостаточно? И Хидэтада захочет, чтобы ему наследовал родной сын?

— Вы… не доверяете Хидэтаде? Даже после того, как он спас Хироимару едва не ценой своей жизни? Или это дело рук Исиды Мицунари? Он отчаянно ревнует вас к Хидэтаде.

— Нагамаса… Слышишь меня, Нагамаса? Посмотри внимательно, — Хидэёси похлопал себя ладонью по лбу. — Это все еще моя голова! Не голова Мицунари! Юноша, полный романтических и благородных устремлений, который спасает от убийц невинного младенца, и разменявший четвертый десяток правитель страны, которого собирается лишить власти молодой сильный наследник, — это совершенно не одно и то же. А Иэясу — Иэясу тоже боги не наделили бессмертием.

— Именно, — подтвердил Нагамаса, — но у Хидэтады совсем скоро будут дети. И наверняка хоть одна дочь.

— А вот это ты дело говоришь, — обрадовался Хидэёси. — На самый крайний случай у Иэясу найдется подходящая девчонка. Свою кровь Токугава не тронет. А ты гений!

Хидэёси хлопнул Нагамасу по шее.

— Сытый тигр спит. Давай накормим его, — он снова от души приложился к фляжке. Помолчал немного, прикрыв глаза, затем наконец произнес: — Вот что… Иэясу прибывает со дня на день на свадьбу сына. Отправлю ему письмо, пусть обдумает по дороге. Это ты здорово придумал с подушкой. Давай, помоги мне.

* * *

Мицунари ошарашенно смотрел на господина. Кисть застыла в его руке, слово на листе бумаги так и осталось недописанным.

— В-ваша… — наконец смог выдавить из себя он.

— Что? — Хидэёси, глядя на него, хитро прищурился. — Я невнятно продиктовал? Или ты после падения с лестницы стал хуже слышать?

— Н-нет…

— Тогда чего уставился? Пиши.

— Подождите, ваша светлость! Я не уверен, что правильно вас понял!

— А, то есть ты ударился головой, да, Мицунари? Бедняга, тебе следует отдохнуть, я бы позвал кого-нибудь другого, но понимаешь, это секретное письмо, и никому я больше его доверить не могу.

— Пожалуйста, ваша светлость! — Мицунари отложил кисть и коснулся лбом столика, на котором писал. — Я прошу, нет, я умоляю: выслушайте меня!

Хидэёси вздохнул:

— Мицунари, я тебя пригласил помочь мне написать письмо, потому что у меня дрожат руки, а не советы давать.

— Мой господин, — Мицунари поднял голову, щеки и лоб его покрылись красными пятнами. — Это все господин Асано. Это ведь его идея? Он специально напоил вас, вам теперь плохо! Вам нужно отдохнуть и все как следует обдумать!

— А вот это не твое дело, Мицунари! — вспылил Хидэёси и ударил столик ногой. — За кого ты меня держишь? За пьяного дурака?

— Нет! Ваша светлость, вы можете меня казнить на месте, но умоляю вас подумать. Получив власть, Токугава никогда не выпустят ее из рук! Я не буду писать смертный приговор вашему сыну!

Хидэёси вскочил и пнул Мицунари в грудь:

— Закрой рот! Ты что же, считаешь, я выжил из ума?!

— Нет, ваша светлость, — Мицунари весь сжался, держась за грудь. — Я думаю: вы слишком верите близким вам людям.

Хидэёси схватил Мицунари за волосы и поднял его лицо, а сам наклонился почти вплотную:

— А тебе я верю не зря, а, Мицунари? Не зря? А может, ты сам метишь на место опекуна Хирои? А потом, получив его, убьешь меня?!

Мицунари выхватил из-за пояса танто и прижал к горлу. По его лицу потекли слезы:

— Ваша светлость. Умоляю вас, скажите, что вы сейчас говорили не всерьез.

— Дурак… — устало выдохнул Хидэёси, разжал кисть и потряс ею в воздухе. — Смотри. Хорошенько смотри сюда, — он протянул руку к самому лицу Мицунари. — Видишь? Видишь, как они дрожат? Знаешь что это?

Мицунари судорожно сглотнул, и слезы полились сплошным потоком.

— Правильно. Это смерть. И когда она придет за мной, я хочу быть к этому готов.

— Вы… вы не умрете, господин! Я найду еще лекарей, самых лучших!

— Я же говорю: ты дурак. Никто еще не научился лечить старость… — Хидэёси снова устало опустился на подушку.

— Ваша светлость… я все… понимаю. Но мне невыносима мысль, что кто-то смеет ставить вас в безвыходное положение и диктовать вам свои условия. Я обещал разобраться с этим, я работаю днями и ночами!

— Лучше бы ты ночами спал. Ты прекрасно знаешь, на чем держится моя власть. Семья Токугава так же сильна, как семья Тоётоми. Да, я пошел на многое, чтобы Иэясу признал мою власть. Знаешь, почему он это сделал?

— Потому что только вы достойны править этой страной.

Хидэёси расхохотался.