Цветок сиреневой луны

Музыка в клубе просто оглушает. Девчонки умчались танцевать, я же просто сижу, выдыхая сигаретный дым в потолок и прикладываясь к коктейлю. Вот уже год, как я вернулась домой из волшебного мира Каазандума. Иногда днем, когда я погружаюсь в рутинные заботы, мне кажется, что путешествия туда никогда и не было. Не было красавцев дроу, светлых, демона.

Но каждую ночь, во сне, я возвращалась в этот сказочный мир. Словно множество невидимых нитей держали мою душу, не отпуская, не давая забыть, вычеркнуть из памяти. А еще через несколько месяцев после возвращения в мои сны стал приходить Нибрас. Почти каждую ночь мы говорили, занимались любовью, опять путешествовали.

Я выбросила докуренную сигарету и взяла другую. Да, грешна, я много пью и курю в последнее время. Просто так немного легче примириться с тем, что существую словно в двух разных мирах. Днём один — реальный для всех окружающих, а ночью другой — не менее реальный для меня.

На диванчик напротив плюхнулись два высоченных парня и отсалютовали мне бокалами. Какие-то они одинаковые, хотя и очень симпатичные. Братья, что ли? Впервые с момента возвращения осторожно шевельнулась моя сила. Она не подавала признаков жизни все это время, словно закрывшись в защитной капсуле и уснув. Я уже решила, что она больше никогда не побеспокоит меня. А тут надо же! Она словно принюхивалась к сидящим напротив, особенно к тому, что повыше.

Сквозь клубы сигаретного дыма я присмотрелась к парню. Он ответил мне взглядом озорных желтоватых глаз. Моя сила рванулась к нему, скуля от проснувшегося жуткого голода. Меня напугала такая реакция. Возникло острое желание убраться подальше от столь аппетитных для моей силы субъектов. Кто знает, как она подействует на человека после такого долгого голода. Вдруг осушит его до дна, и будет он потом ходить и улыбаться, как дурачок. Мало ли.

Тем более, чего греха таить, сама я была голодной, так как после возвращения оправдались мои опасения. Я не могла смотреть на мужчин, они то казались мне пресными, то чересчур слащавыми. Вечно о чем-то ныли и жаловались. Несколько моих свиданий закончились ничем. Даже встреченный в одном из клубов Олежек, раньше казавшийся чуть ли не скандинавским богом, выглядел каким-то бесцветным, что ли. Ещё и сны с моим демоном. Да и сегодня идти в клуб не особо хотелось. Светка и Лариска чуть ли не за шиворот меня выволокли из квартиры.

Парень напротив опять одарил меня убийственной улыбочкой. Второй же всматривался в моё лицо, внимательно и даже как-то тревожно. Так, пора заканчивать этот балаган. Ответив парням улыбочкой голодной пираньи, я поднялась и пошла к выходу. Девчонкам позже позвоню. Такси, как назло, не было, и я решила чуть пройтись до проспекта, там больше шансов поймать машину. Садиться в чужую машину я не боялась, так как постоянно носила заговорённый Афри торк. Его действенность мне уже случилось проверить в действии, когда на меня решила напасть парочка подвыпивших парней через несколько месяцев после возвращения. Если честно, то я и испугаться толком не успела. Мне даже было немного жаль валяющихся на земле и скулящих парней, судорожно прижимающих руки к самому, так сказать, дорогому. После такого они пить и приставать к девушкам, наверное, долго не захотят.

— Девушка, можно с вами познакомиться? — раздался сзади мягкий голос.

Почему-то у меня навязчивое ощущение, что он изменен, только не пойму, как и зачем. Оборачиваюсь и вижу, как из темноты появляются фигуры тех самых парней из клуба. И тут они словно подергиваются дымкой. Мои глаза лезут из орбит, я абсолютно четко вижу у одного мелькающий хвост с золотистой кисточкой. Моргаю, и картина становится прежней. Стою, как гвоздями прибитая, и смотрю на приближающихся парней. Тот, что пониже, подходит совсем близко и заглядывает мне в глаза огромными синими глазищами с вертикальными зрачками.

— Афри, — шепчу, потому что голос покинул меня и не обещал вернуться.

— Здравствуй, Лена, — улыбается дроу и морок спадает.

Бросаюсь на шею другу. Он прижимает меня к груди. Давно забытая незамутненная радость наполняет меня и срывается с ресниц слезами.

— А меня обнимешь, ведьма? — слышу я голос демона, уже ничем неизмененный.

Афри меня отпускает и отходит в сторону. Демон не снимает морок полностью, но я вижу озорные золотистые глаза, в глубине которых прячутся одновременно боль и облегчение. Моя сила ликует и захлёбывается радостным визгом сошедшей с ума фанатки, оказавшейся вблизи своего кумира. А я не могу шевельнуться и даже сказать, что рада. Нет, не так. Я убита наповал нахлынувшими на меня счастьем и облегчением. Демон, видимо, истолковывает мое оцепенение по-своему. В его глазах вспыхивает дикая боль, и он, опустив голову, отступает.